- Вот! А как только порядок проклюнулся, то и народ сразу потянулся. Вавила, козлина, с селян по семь шкур дерет, а здесь его мытарям ходу нет. Вот и идут, сразу с семьями, со скарбом. Новые деревни ставят или старые обживают. Кстати, – Анька вытянулась на лавке, подложив под голову сразу две подушки, и интригующе блеснула глазами. – Тут недалеко одна обнаружилась, угадай, как называется?
- Э… не знаю, – подумав, сказала я, и Анька хмыкнула.
- Не поверишь, Опухлики*!
- Не-ет, – простонала я, давясь от хохота. – Не может быть. Нижние?
- Верхние. Но Нижние тоже есть, дальше в болотах.
- Все-таки они нашлись…
- И не просто нашлись. Там железо добывают, что очень полезно…
Анька увлеченно вещала, ерзая на подушках и от энтузиазма дрыгая ногой, а я чесала волосы, размышляя о том, как ей подходит все это: и платье с бусами, и пахнущий сосной терем с резными балками и ткаными дорожками на полу, и царство, которое нужно то ли отвоевывать, то ли сызнова собирать по селу, по деревеньке. Как ни странно, здесь она гляделась на своем месте куда больше, чем в нашем мире. Даже голос у подруги изменился, зазвучал мягче, глубже, спокойнее. Я представила ее с ребенком на руках и огромным медведем за спиной и восхищенно зажмурилась – ни дать ни взять, настоящая мать отечества, его надежда и защитница.
- …связями с общественностью занимаюсь, информацию собираю. Тут работы непочатый край, ничего же нет, ни баз данных, ни приличных архивов в свободном доступе. Про интернет и телефон с телеграфом молчу, но даже о нормальной почте здесь никто не слышал уже лет двадцать. Новости с таким опозданием доходят, что новостями их уже не назовешь. Хорошо, Палагна умеет на воду глядеть, но у нее тоже не каждый раз выходит. Вон вчера про тебя сказала, что кто-то должен явиться, но кто и откуда, поди разбери. Если бы не твой ворон… зараза, всю ночь под окном орал, да так мерзко, аж мурашки по коже. Он же у нас теперь вроде золотого петушка, всякую хрень загодя чует.
- Вещая птица, – пояснила я, отложив гребень. Анька зевнула:
- Ага. Вот и послали ребят проверить на всякий случай… Хорошо, что ты пришла, я уже беспокоиться стала… Ладно, давай спать, что ли. Завтра на свежую голову подумаем, чего тебе дальше делать. Свет погасишь?
Я задула лучину и забралась под одеяло. Анька с кряхтением ворочалась рядом, пытаясь устроить живот поудобней.
- Что, не засыпает? – тихо спросила я.
- Скорее просыпается. Днем он, видите ли, дрыхнет, а как ночь, так в загул.
- Это мальчик? – Я вдруг почувствовала непонятное волнение.
- Палагна уверена. Воин!
- О как.
- Ага. Но пока что он активнее всего воюет с моей печенью… Да уймись ты уже, господи!
Я робко вытянула руку:
- Можно?
- А чего нет? Вот тут сбоку потрогай.
Пару секунд все было тихо, потом в ладонь резко толкнуло.
- Поздоровался, – Анька усмехнулась в темноте. – Понравилась тетя Марина. Смотри-ка, вроде затихает… о да!
- Уже решили, как назовете? – Я осторожно убрала руку. Мимолетное прикосновение к новой маленькой жизни вызывало одновременно и страх, и радость, и непонятное облегчение. Как будто с ее появлением в этом мире что-то должно было разрешиться.
- Нет пока. Вариантов много, но пока ничего конкретного.
- А как насчет Миха?
- Михаила? Ну… Вроде ничего. Михаил Иванович Топтыгин, для медвежонка в самый раз.
Я кивнула и закрыла глаза. Действительно, лучше не придумаешь.
…А утром под окном пронзительно и тревожно закаркал ворон.
____________________
* О том, что значит деревня Опухлики для Марины и Ани, можно прочитать в первой главе "Лягушек-путешественниц".
Глава 5
Сколь бы сложной ни казалась проблема на первый взгляд,
она, если правильно к ней подойти, окажется еще более сложной.
П. Андерсон
Все было ясно и мирно кругом – и на расчищенных городских улицах, и выше над ними в бледно-голубом небе, чуть подернутым белесой дымкой. Неяркое солнце мягко, совсем по-весеннему прогревало спину и плечи, и сугробы в проулках были похожи на мокрую вату.
- Здрава будь, матушка-царевна! - бодро поприветствовала Аньку румяная молодуха, волоча мимо скрипучие салазки с плотно закрытыми кадками. Подруга величественно отозвалась:
- И тебе не хворать, Рыня!
Женщина заулыбалась, бросая на меня любопытный взгляд. Чтобы не выглядеть совсем уж асоциально, я вежливо кивнула:
- Здравствуйте.
Словно получив отмашку, Рыня тут же развернулась и принялась разглядывать меня совсем уж без стеснения. Подавив тяжелый вздох, я в который раз за утро покосилась на заваленный снегом проулок, жалея, что не могу, как в недавнем змеином прошлом, нырнуть в него с головой. Люди меня нервировали. И хотя сейчас в их любопытстве не чувствовалось и намека на то, что меня будут гонять топорами, не изжитые до конца змеиные инстинкты упорно тянули в сугроб – зарыться поглубже и не отсвечивать.