- Ты ж мое золотце!
Ворон насмешливо блеснул красными огоньками глаз и выронил кольцо мне на ладонь. От тонкого ободка струился едва заметный серый дымок. Ну, хорошо, что не черный. Стало быть, вот чья хозяйственная лапа прибрала диковину покойной волкулихи. Бывают же на свете такие умные птицы! Едва удержавшись, чтобы не чмокнуть Черныша в пернатую макушку, я с победным видом развернулась к Большуну, поймала его опасливый взгляд и мысленно чертыхнулась. А ведь никто из дружины с алтынскими диковинами дела не имел. Это через мои руки их прошло… немало, в общем. Это я успела полетать и в ступе, и на летучем корабле, и на ковре-самолете, и с помощью волшебного змеиного кольца. А тому же Большуну кольцо, как мне необъезженный мустанг – если вдруг и решусь на него залезть, то исключительно от желания изощренно самоубиться.
Но деваться некуда. Я подняла зажатое в кулак кольцо:
- Я проведу.
- Куда? – хмуро спросил дружинник.
- Туда, - я мотнула головой на стену. – Сделаем все очень быстро. Заходим, ты снимаешь колдуна, потом отходим… - не договорив, я опять мысленно чертыхнулась. Судя по всему, кольцо действует только в одну сторону, как перстень Радогаста, с которым меня когда-то едва не умыкнул ратарский князь в далеких степях… ну и ладно. Можно будет попробовать уйти с помощью клубка. Или ногами – в конце концов, чем не способ?
- Ярему с собой возьмем, - что-то быстро прикинув, сказал Большун.
- У него хотя бы топор заговоренный? – не особо надеясь, поинтересовалась я.
Большун кивнул:
- У него – да.
Ну, слава Богу! Потом накатил запоздалый страх, и по спине пробежала холодная волна. Господи, я же не спец по диковинам, сама пользовалась, но не сказать чтобы мастерски. И за собой никого никогда не водила… А эти кольца, они же все как один с приветом – чтобы с ними совладать, воля должна быть тверже кирпича, а разум остер, как бритва. Или как лезвие топора, который взял наизготовку подошедший Ярема. Колени вдруг обмякли, и я едва не села в снег.
- Ну, Вышний в помощь! – Большун размашисто перекрестил себя, меня и соратника.
Закусив губы, чтобы не тряслись, я разжала рукавицу. Кольцо в ладони блеснуло колко и насмешливо. Нет уж, дорогое, я справлюсь – и с собой, и с тобой. Свободной рукой взяла за руку Ярему, Большун встал у нас за спинами.
- Держитесь крепче, - предупредила я и прикрыла глаза, стараясь как можно точнее представить берег и колдуна на нем. – Шагаем на счет «три». Раз, два…
Кольцо полетело на утоптанный снег.
- …три!
5.6
Привычно перехватило дыхание, и нога на секунду зависла, не чувствуя опоры. Но крепкие пальцы Яремы сжались чуть сильнее, и я, опомнившись и стиснув зубы, сделала еще один шаг. В лицо ударил ветер, пахнувший озерной свежестью пополам с гарью, и в тот же миг Большун оттянул меня в сторону, одновременно, закрывая метровым круглым щитом, а Ярема разжал руку и, пригнувшись, шагнул вперед.
Потом нас троих едва не сшиб с ног дикий вой, словно таран, прокатившийся над озером. Следом пронеслась волна колючей снежной крошки, оскребла лицо и опала неровными наносами. Наконец я отлипла от Большуна и высунула нос из-за щита.
Мы стояли на льду шагах в десяти от завала. Черная мгла по-прежнему лизала камни, длинными языками тянулась вверх и опоясывала крепостные стены, не в силах просочиться дальше. Снаружи стены выглядели куда хуже, чем внутри – то здесь, то там из них торчали выскочившие венцы, а навесы над бойницами, некогда плотно сбитые, теперь напоминали сильно поредевший гребень. Но срубы больше не тряслись, а берег не ходил ходуном.
Я попыталась разглядеть Остромира, но обзор перекрыл сначала бегущий навстречу Ярема, а после и Большун развернул меня тылом к крепости и подтолкнул с напутствием:
- Давай-ка, девица, ходу!
- Что с колдуном? – пропыхтела я на бегу.
- Кончился, слава Вышнему.
- Совсем? – уточнила я.
Большун глянул на товарища, тот молча кивнул.
Наверное, стоило бы порадоваться тому, как ловко и гладко все у нас получилось, но интуиция в голос вопила о том, что дело далеко не закончено. И дружинники это понимали, оттого неслись со всей доступной быстротой прочь от крепости и вихрящейся на берегу черной погани, которая почему-то и не думала развеиваться.
- Куда мы теперь? – спросила у Большуна. Он дернул бородой куда-то вперед:
- До поклонной скалы дойдем, там крест стоит, туда мрасище не сунется.
Сощурившись, я разглядела занесенный снегом островок – над ним действительно виднелось что-то похожее на крест. Первым туда добежал Ярема – с разбегу взбежал на обледеневшую скалу метра два высотой, поскользнулся, но удержался, потом распластался на камне, протягивая руку нам с Большуном.