Черт, заметил, что ли? Теперь уже не только лицо, но и вся голова, и шея, и грудь загорелись, точно окаченные кипятком.
- Выходи, - повторил богатырь, подходя к дубу.
Я скрипнула зубами. Не дождешься! Никого здесь нет, понял? Тебе привиделось.
По ветвям надо мной прошел тихий гул, влажный мягкий ветер остудил горящие щеки. Набежал прибой, просочился сквозь корни, коснулся теплой ладонью и схлынул. Властимир вздохнул полной грудью, открыл было рот, но… ничего не сказал. Постоял, молча, глядя в сторону, развернулся и свистнул. Вскоре земля знакомо задрожала. Скосив глаза, я увидела скачущего по берегу богатырского коня – огромные копыта с силой взрывали песок, у седла виднелся притороченный куль с одеждой и длинное копье. Опасения, что Кологрива меня выдаст, оказались напрасными – надменно позвякивая пустыми стременами, конь прорысил мимо, даже не глянув в мою сторону. Властимир положил руку ему на шею, и только сейчас я заметила, что в другой он все это время сжимал меч – без ножен, прямой и длинный, с массивной простой крестовиной и темным лезвием.
Сердце вновь скакнуло – это меч был мне знаком. Его я тоже видела лишь однажды, и теперь, как тогда, живущая в нем древняя мощь вызывала неосознанный трепет. Но сейчас вокруг него не вилась могильная сила, и солнечный свет без опаски скользил по чуть заметным щербинкам на широком доле.
Одевшись без спешки, но споро, богатырь обмотал меч плащом и вместе с конем зашагал прочь. На дуб он больше ни разу не поглядел. Я смотрела им вслед до тех пор, пока оба не скрылись за туманной границей Лукоморья. Потом вылезла из укрытия и села лицом на закат.
Море уже успокоилось и теперь играло мелкой золотой рябью, убегавшей к самому горизонту. Небо над ним было глубоким и чистым, наполненный водяной пылью воздух дышал теплом и свежестью. В шубе стало жарко, я сняла ее и валенки вместе с носками, задумчиво пошевелила босыми пальцами и зарылась ими в мягкий, влажный еще песок. Из глубины души понемногу поднималось удивление, и я запоздало спрашивала себя: ну, с чего вдруг меня понесло прятаться от Влеса? Да, мы расстались не на позитивной ноте, но богатырь никогда не причинял мне вреда. Напротив, всегда оберегал, защищал, помогал… делился живой водой. И он единственный в этом мире может спасти меня от Кощея, никто другой со злодеем попросту не справится. Но вместо того чтобы укрыться за широкой богатырской спиной, я чем занимаюсь? Укрываюсь от него самого? Вот же… неумная девушка.
Я закусила губу и оглянулась. Берег был пуст, горизонт тоже – куда ни глянь. Степь виделась далеким миражом, но это был обман. Может, еще не поздно догнать Властимира? Я могу рассказать ему обо всем, что случилось в эти дни, он поймет… так легко будет переложить свои заботы на его широкие плечи, так завлекательно. Конечно, он не позволит Кощею меня забрать, будет биться с ним насмерть… в этом-то и проблема. Пока Кощей и Лазарь – одно целое, сражаться с богатырем им нельзя. Брат не может выйти на смертный бой против брата. Стоило вспомнить, как они стояли друг против друга в той гробнице… нет, этого не должно повториться. А с данным Кощею обещанием я разберусь сама… как-нибудь… наверное.
Я прикрыла глаза, растирая виски. Угораздило же ляпнуть подобное! Но был ли у меня другой выход? Что еще тогда можно было сделать?
Закат понемногу прогорал, солнце таяло в водах, гаснущий его свет и неуловимый сумрак мешались над морем. Волны шелестели тихо, напевно, а дуб молчал, окутавшись дремотной тенью. Достав из котомки хлеб, я медленно жевала и думала о том, каким длинным оказался этот день и сколько всего успело случиться. Как там сейчас Анька? Все ли в порядке с ней? А с Иваном? Успели принести ему живую воду? И что стало с городом – удалось отогнать от него черную дрянь? Думается мне, это были легендарные дасу, демоны Пекла, не зря же вела их сестрица покойного колдуна Маргаста. Скорей всего, вдали от родного Темного царства демонская сила намного слабее, так что даже снег и лед могут стать для нее преградой. Савва, вроде, собирался отлить их соленой водой – что ж, наверное, это действительно верное средство.
Я вздохнула. Руки чесались взять путеводный клубок и попробовать вернуться в Вышеград, чтобы своими глазами убедиться – там все в порядке. Все живы, а кто успел помереть – тот благополучно воскрес. Топтыге нельзя ведь помирать, Анька этого ему никогда не простит. У них впереди столько всего – царство, ребенок… всех нужно поднимать. Столько дел, столько хлопот, а меня опять унесло за тридевять земель.