— Как самочувствие? — спрашивает меня отец. А это значит, что наш тихий завтрак подошел к концу.
Пришло время общения с дочерью.
— Спасибо, хорошо, — натягивая ослепительную улыбку, отвечаю я.
— А по тебе не видно, — зачем всегда тянуть время и начинать издалека. Сказал бы сразу, «Таисия, ты ужасно себя вела. Как ты могла? И когда это все закончится? Мы от тебя такого не ожидали. Когда-нибудь ты сведешь меня в могилу». Так нет же, надо притворно интересоваться моим здоровьем, намекая на мое похмелье. Молчу, игнорирую недовольный, укоризненный взгляд матери.
— Как я вижу, твой девятнадцатый день рождения удался на славу. Хорошо повеселились?
— Просто прекрасно, — выдаю я.
— В общем, так! — повышая тон, грозно говорит отец. Ну, наконец-то, мы перешли к главному.
— Я устал постоянно повторять тебе одно и то же. Я устал от твоих выходок и полного неповиновения.
Никто не запрещал тебе вчера провести твой день рождения, как ты хотела. Но всему есть предел. Ты сбежала от охранника, шаталась всю ночь неизвестно где, пришла домой в пять утра, — кидаю недовольный взгляд на Любу, которая убирает со стола. Она все-таки меня сдала. Неудивительно, ничего другого я от нее не ожидала. А когда-то я доверяла ей больше, чем родной матери. Как быстро меняются люди. — Ты понимаешь, что, напиваясь и шатаясь по клубам, ты подвергаешь себя опасности? Чего тебе не хватает? — Уже кричит он. Но мне не страшно, мы уже это все проходили.
Сейчас мать начнет его успокаивать.
— Аркадий. Не надо. У тебя давление, — слегка усмехаюсь, пытаюсь замаскировать смех под кашель.
Все так предсказуемо. Мать гладит его по руке, сверкая в мою сторону предостерегающим взглядом, будто это я заставляю его кричать.
— Отвечай? — требует отец.
— На какой вопрос? Чего мне не хватает? Мой ответ — свободы. Или понимаю ли я, что подвергаю себя опасности? Нет, не понимаю. Мне, кажется, у вас паранойя. Что со мной может случиться?
— Что случиться? На меня уже было совершенно два покушения. Дочь Вербицкого похитили, и даже, когда он выполнил все условия похитителей, живой ее не вернули. Сына Зарайского взорвали в машине! Мне продолжать или достаточно? Ты понимаешь, что я участвую в выборах, и конкуренты не дремлют. Мало того, что ты портишь своим бездумным поведением репутацию нашей семьи, ты еще заставляешь меня всю ночь пить лекарства от сердца, и поднимать всю охрану на твои поиски!
— Хорошо, я больше не буду сбегать от этого истукана! — сейчас мне проще не перечить отцу, иначе он лишит меня денег и запретит выходить из дома. Мне девятнадцать лет, а я чувствую себя пятилетним ребенком, которому все запрещают. — Хотя знаешь, если, как ты говоришь, мне угрожает опасность, тогда меня охраняет непрофессиональный человек! Я же смогла от него сбежать.
— Здесь я с тобой согласен. Поэтому уволил его еще вчера, — не могу сдержать улыбку радости. Я просто терпеть не могла этого странного типа рядом с собой каждый день.
— Сильно не радуйся, с сегодняшнего дня тебя будет охранять другой, более профессиональный человек. И условия охраны меняются. Теперь тебя будут сопровождать везде.
— Еще скажи, что он будет ходить со мной в туалет?
— Если понадобится, будет! И да, на своей машине ты пока не ездишь. Тебя будет возить Тимур!
— Кто? — зло спрашиваю я. Какая разница за рулем я или нет. Можно же охранять издалека, чтобы я смогла представить, что их нет, и за мной никто не наблюдает.
— Тимур. Твой новый охранник.
— А ты уверен, что он уследит за мной? — с улыбкой спрашиваю я.
— Уверен! Хочешь рискнуть? На сегодня я тебя прощаю. Во-первых, вчера у тебя был праздник, во-вторых, тем самым ты мне показала, что я ошибся с квалификацией прежнего охранника. Но если еще раз, повторится что-то подобное, тогда тебе личная охрана уже не понадобится. Я запру тебя дома.
Надолго!
— Не запрешь. Завтра начинается учеба в институте — самоуверенно отвечаю я.
— Я сделаю так, что все преподаватели будут ходить к нам домой на пары! Но свое слово сдержу! Тебе понятно? — ничего мне не понятно. И я даже не хочу его понимать. Если он захотел податься в большую политику, то почему я должна страдать. Он у меня спросил, хочу ли я этого? Конечно, нет!
Вся моя жизнь уже давно расписана у него на сто лет вперед! Интересно, мужа он тоже мне уже подобрал по своим интересам? Хочет превратить меня в мать? В живую, бездушную куклу, которую беспокоит только, как она будет смотреться на обложке журнала, статус в обществе и мнение окружающих, а когда остается одна, хлещет вино или мартини и воет в подушку? Ну, ничего, я найду способ свалить от них далеко, где они меня никогда не найдут. Я никогда не буду жить по их правилам!
— Понятно! — громко отвечаю я. — А теперь мне можно подняться к себе? И где мой новый надзиратель? Я хочу поехать к Дашке и пройтись с ней по магазинам перед первым сентября.
Можно?
— Можно. Тая, как ты не поймешь, я ничего тебе не запрещаю. Просто будь немного сдержаннее и скромнее. Соблюдай правила и все будет хорошо, — просто киваю в ответ, пропуская его слова мимо ушей. Я слышала это уже тысячу раз. Поднимаюсь с места, облегченно выдыхаю, радуясь окончанию очередной лекции и наставлениям, и быстро поднимаюсь наверх.
Принимаю бодрящий, прохладный душ, наслаждаясь ароматом любимого геля для душа с запахом малины. Сушу и выпрямляю непослушные волосы, наношу минимум косметики, немного туши для ресниц, блеска для губ, вполне достаточно. Надеваю бордовые, обтягивающие брюки, черную кофту с белой надписью, оголяющую плечо и длинные серьги нити из белого золота. Оставляю волосы распущенными, наношу немного духов на шею и запястья. Беру сумку, кидая туда телефон, кошелек с деньгами и картами. Надеваю черные очки, потому что как бы я не приводила себя в порядок, глаза все равно выдают последствия веселой ночи. Спускаюсь вниз. В гостиной пусто, иду в кабинет отца.
Черт, я так люблю водить сама, почему меня должен кто-то возить? Надеюсь, у нового охранника не будет такого тупого лица как у предыдущего.
Без стука захожу в кабинет отца. Папа как всегда изображает из себя крутого мафиози, сидит в своем черном, кожаном кресле, пьет коньяк и курит. Напротив него, спиной ко мне стоит мужчина, одетый в темные джинсы и черную, спортивную рубашку.
— Я готова, и где это Тимур или как его там?
— А вот и моя дочь, — отец обращается к мужчине, который поворачивается ко мне. Он молод, на вид ему лет двадцать пять, двадцать шесть, не больше. Красив, черные волосы, стильная стрижка, пронзительный взгляд, красивые для мужчины губы. Высокий, широкоплечий, сильные, накаченные руки, немного загорелая кожа. Я бы, наверное, могла увлечься таким, если бы недешевые шмотки на нем. Нет, все стильно и невероятно ему идет, но только в глаза сразу бросается, что этот парень из спального района, одевающийся на рынке. Он явно пришел устраиваться к отцу на работу, ну или зачем к нему приходит народ, чего-то просить, наверное.