— Нет! — Немного отойдя от шока, завопил Ентри. — Убирайся отсюда, ищейка… — Но, увидев косые взгляды других пассажиров на себе, перешёл на более тихий и спокойный тон:- И куда ты собралась? Без денег, без еды, без вещей.
— Ну, я же не знала, куда вы собрались. Только твердите: " клад, клад". — Стала оправдываться Мариа, но легче от этого никому не стало.
— Ты выйдешь на первой же остановке и отправишься домой. — Продолжал негодовать Ентри.
— Да сейчас, разбежался!
Это был кушак холодной воды для Ентри, он обречённо опустил голову, обхватил её руками и сказал:
— Это провал!
— Ладно, провал! Можно подумать я вам обуза! — Не унималась Мариа. — Кстати, я поумнее некоторых.
— Хватит вам уже ругаться! — Орион обвёл взглядом всех пассажиров, которые косо глядели на друзей, сделал паузу, вновь обдумывая своё решение. Ентри, явно не желавший снова ждать решения Ориона, глядел на девушку исподлобья и тихо ругался. В его словах доставалось, как не странно, и Ориону за то, что тот не усмотрел её и позволил ей пробраться в транспорт. Орион же по-прежнему молчал, он отвернулся к окну и смотрел на пробегающие мимо луга, прерывающиеся редкими рощами. Вряд ли он всё это замечал, он думал. Долго и напряжённо. Мариа присела рядом с ним на скамеечке с чувством выполненного долга, поправила своё платье, стряхнула пыль с любимых туфелек, сложила руки на груди и чтоб вновь поиздеваться над Ентри, что доставляло ей не мало удовольствия, изрекла:
— Поворчи, поворчи. Может легче станет?
Красный от злости Ентри сжался, стиснул зубы так, что они заскрипели и стараясь не кричать, со страшной гримасой разъяренного человека процедил сквозь зубы:
— Дура!
Даже Мариа не ожидала такого от мальчишки, она замерла, открыв рот и пытаясь побольше заглотнуть воздуха, чтоб ответить на оскорбление, но тут очнулся Орион. Обратив наконец внимание на красивый, яркий ковёр удаляющихся назад лугов, он вздохнув, толи от усталости, толи от безысходности и почти шёпотом, так, что ребятам пришлось пригнуться к нему, произнёс: — Обратно уже никто не поедет, надо теперь держаться вместе. До Ливуда денег хватит, а на корабль…
— Если нет денег, их надо заработать! — Воскликнула Мариа, чем заставила в очередной раз схватиться Ентри за голову.
— Тише ты. — Прошипел тот, и через небольшую паузу трагично протянул:- Где, где и кто будет зарабатывать эти деньги?
— Во-первых, дорогой Ентри, — начала развивать свою мысль Мариа — Ливуд, город большой, рабочих мест в нём хватит. Во-вторых, мы не малые дети, и каждый из нас хоть что-то да умеет. — И сделав паузу, завершила- Хотя за Ентри я не уверенна.
При этих словах Паул поднял голову и посмотрел на Мариа. В его глазах было столько боли и злости, что Мариа немного испугалась.
— Да, делать нам больше нечего. — Подвёл черту Орион. — Решено, едем до Ливуда, а там будем искать какой-то выход.
Поняв, что остался в меньшинстве, Ентри насупился и отвернулся от друзей. Те тоже молчали. В этом молчании повозка подкатила к своей первой остановке- маленькому городку Трик.
Этот городишка, находившийся в семидесяти милях от Сакила ни чем не прельщал путешественников: на его центральной площади было всего три дома, немного покосившиеся, с потускневшей, кое-где облупившейся краской. Позади по кругу стояли маленькие домишки со скотными дворами. Трик напомнил ребятам их родной город, такой же маленький, невзрачный. Единственной особенностью Трик были его дороги. Они были очень широкими. Их специально сделали для дибунов. Пастухи часто гонят их через весь город, и чтобы животные не довились, дороги сделали такими.
В то время, пока друзья разглядывали главную площадь города, всё так же молча, редко бросая на друг друга взгляды, кучер напоил олиткопов и с их громким пением выкатил на центр площади. Надо сказать, пассажиры были рады возвращению в повозку: в этот утренний час солнце уже начинало припекать, и находиться под палящем солнцем ни кому не хотелось. В то время как в ней было свежо и прохладно.
Так, после получасового обитания в городе Трик, и ожидания под палящим солнцем друзья тронулись в путь дальше.
Молчание ребят продолжалось. Каждый из них занимался своим делом: Орион в очередной раз вглядывался в географическую карту, уточняя их путь. Ентри сидел, пытаясь прочитать хоть страницу из книги, которую взял с собой, но мурлыканье Мариа не давало сосредоточиться. Он пытался закрыть уши руками, но это не помогало. Мученья мальчика усилились, когда к пению девочки присоединился ещё один голос, потом включился тисвулир в руках молодого человека, севшего в Трике. Ентри отбросил книгу, понимая, что почитать ему уже не дадут, насупившись, отвернулся к окну. Уже сидячий напротив рыбак вступил со своим денинором*, неизвестно откуда появившийся в его руках, аккуратно вплетая в мелодию свои ноты. Ентри задумался, зачем этому рыбаку, на рыбалке нужен музыкальный инструмент? Но долго рассуждать об этом он не стал. Музыка плыла сначала неспешно, плавно, забираясь в каждый уголок повозки. Хор становился всё больше и мощнее. Мелодия всё нарастала и нарастала, как волна, как ураган, готовая поглотить всех. Орион, долго сидевший в стороне от действия посмотрел на Ентри, который качал головой в такт и постукивал по скамейке и тут же присоединился к нему. Они, ритмично стуча по скамейке и притопывая ногами, создали импровизированную секцию ударных, и оркестр продолжал звучать. Шум, смех зародились и твёрдо укрепились в повозке. Музыка то затихала, то взрывалась салютом звуков. Даже если все останавливались, кто от усталости, кто от неточно вставленной ноты, находился один, который продолжал и заставлял других вновь вступать. Бабушка скромно сидевшая впереди вагончика, смеялась как ребёнок. И после десятиминутного томления, наконец, собралась и пустилась в пляс, тем самым, удивив многих и вызвав одобрительный смех. Она выплясывала так, что пол вагончика дрожал, а кучер время от времени заглядывал внутрь убедиться, что тот не провалился. Примеру бабушки поддались ещё двое, потом ещё и ещё. В основном люди севшие в Трике, а их было не мало. Даже олиткопы подпевали музыкантам, часто не попадая, но это ни кого не смущало, теперь, когда каждый пытался ловко вставить ноты в музыкальную паутину или выполнить красивое движение. Уже ничто не тревожило пассажиров, ни солнце, подбирающееся к зениту, ни приближающийся обед. Но часа через час-полтора, сила музыки плавно, незаметно начала ослабевать так же, как и зародилась. Всё что осталось после этого концерта, весёлый смех, сопровождавший всех без исключения. Настроение Ентри тоже улучшилось: он довольно улыбался, выдавая немного нелепые шутки и подталкивая Ориона в бок, подбадривая того. Хотя настроение того было тоже на высоте, но на каждую шутку друга он заливался смехом, так как будто слышал её в первый раз.
Тем временем повозка катилась по лугам, уже залитых солнцем, в которых вольно гулял ветер, и огромный букет запахов наполнял воздух. Блаженство, гармония с природой, как хотелось, чтобы они продолжались вечно, но…. Сначала чувство голода напомнило о себе, потом назойливые мухи не давали покоя, и наконец, вскоре Ентри вспомнил —--------------------------------------------
*Денинор- музыкальный инструмент, похожий на шкатулку со множеством струн. Звук извлекают с помощью узенькой палочки, ударяя по струнам.
о присутствии Мариа, и это опять убрало улыбку с его лица. Он вновь
сел за книгу, которую не удалось прочесть перед представлением, но
теперь всё желание читать пропало. В голове начали проскальзывать
мысли о безнадёжности их предприятия, что с Мариа их ожидает крах. Внутри его снова всё забушевало, закипело, от злости он стиснул зубы, и чтобы не выдать свои чувства отвернулся к окну, навстречу ветру, который тут же встрепал его волосы.
Только, наверное, Ориона ничего в данный момент не могло волновать кроме своих карт. Он снова и снова вглядывался в их контуры, пытаясь увидеть что-то новое, но нового ничего не появлялось. Так повозка катила друзей через сочные луга, густые, тёмные леса, такие же, как в окрестностях Сакила, а может и ещё страшнее. Проезжая мимо них и Орион, и Ентри жмурились, отворачивались в сторону, боясь заглянуть в глубину леса и увидеть мёртвого пирата, или ещё кого-нибудь. Не знающая всей истории Мариа весело хихикала над ними, заставляя их взглянуть в окно. Только выезжая на солнечное место, ребята успокаивались, и вновь занимались своими делами, как будто ничего и не было. Вот так и застал их вечер: Ентри, сидевшего и размышлявшего о будущем, надо сказать несколько мрачном, Ориона, которого не возможно было оторвать от карт, и Мариа которая болтала со всеми, время от времени бросая шуточки в адрес Ентри.