Подойдя к острову Сан-чао-шань, мы вошли в небольшой заливчик, защищенный от южных ветров холмами, амфитеатром опускавшимися к воде. В заливчике уже нашла приют на ночь небольшая рыболовная джонка, но на ее борту никого не было видно.
— Грот на гитовы! — скомандовал я, и грот, собираясь в складки, стал подниматься к рею.
— Отдать становой якорь!
Под грохот цепи якорь ушел на дно. После десятиминутной молитвы оманцы вместе с другими членами экипажа стали опускать грота-рей. Рангоутное дерево, скрипя и даже, казалось, охая, пошло последний раз вниз, чтобы наконец обрести покой, уподобляясь усталому путнику, опускающемуся после дальней дороги в скрипучее, но покойное кресло.
С наступлением темноты в залив вошла еще одна рыболовная джонка. Вероятно, мы пришли в одно из тех мест, где рыбаки проводили ночь. Мы зажгли якорные огни: один на корме, другой на бушприте. Однако рыбакам до нас дела, видимо, не было. Арабский дау интереса у них не вызвал. «Сохар» повернулся на якоре носом к ветру, после чего замер, уподобившись птице, севшей на ветку после длинного перелета.
Утром по небу заходили темные облака, время от времени проливавшиеся дождем. Накануне наш экипаж проделал большую утомительную работу, и потому люди проснулись поздно, и только в полдень мы снялись с якоря и пошли под кливером и бизанью вверх по реке, изобилующей множеством островов с редкой, чахлой растительностью. Мы ожидали, что нас встретит дежурный катер или лоцманский бот, однако нас никто не встречал. Река, как и прошлым днем, была почти пустынна, лишь вдали виднелось несколько джонок — рыбаки, занятые промыслом, не обращали на нас никакого внимания. Мы прошли по дельте реки около десяти миль, но нам вполне могло показаться, что мы все еще пребываем в открытом море в ста милях от берега.
В конце концов во второй половине дня мы встали на якорь в ста ярдах от берега, на котором располагалось здание, похожее на казарму. Впрочем, назначение этого здания я определил лишь потому, что рядом с постройкой увидел группу солдат. Они заметили нас, и один из них побежал на холм, видимо, с донесением, после чего с холма спустился сержант. Взглянув на невесть откуда взявшийся парусник, он повернулся и, последовав примеру солдата, побежал обратно на холм. Сержанта сменили два офицера. Вооружившись биноклями, они стали рассматривать наш корабль, но тем дело и ограничилось.
Мы опять снялись с якоря и пошли к острову Ла-ca-вей, по моему мнению, удобному месту для размещения на нем лоцманской станции. Направляясь к этому острову, мы разобрали имевшиеся в нашем распоряжении гранаты, автоматы и пистолеты и выкинули их за борт, как о том договорились с военными, у которых в Маскате получали оружие. Едва мы завершили эту работу, во время которой я возблагодарил небо за то, что воспользоваться оружием нам не пришлось, как увидали, что к нам на полном ходу приближается канонерская лодка. По реке шла короткая крутая волна, и лодка (устаревшей конструкции) с высоким и узким корпусом, испытывая сильную качку, то и дело угрожающе накренялась. На ходовом мостике лодки толпились матросы, глазевшие на странный корабль. Мы подняли приветственный флаг и попытались связаться с лодкой по радио. Никакого ответа. Канонерская лодка лишь стала кружить вокруг нашего корабля, по всей вероятности, изучая необыкновенное судно. Я пожимал плечами. Неужели никто не предупредил китайские власти о приходе «Сохара»? Не приведи господь, чтобы мы стали причиной дипломатических осложнений. Наконец канонерка стала сигналить нам фонарем. Мусалам, служивший сигнальщиком во флоте султана, принялся вести запись. Получилась абракадабра. На каком языке нам сигналят? Я решил попросить китайцев повторить сообщение. Сигнального фонаря на «Сохаре», как и на всяком арабском паруснике, разумеется, не было, и потому я дал Мусаламу кусок картона, и он, расположившись у самого яркого на «Сохаре» кормового якорного огня, стал, манипулируя этим куском картона, сигналить китайской лодке. Китайцы не преминули ответить. Снова абракадабра. Тем временем канонерская лодка продолжала кружить вокруг нашего корабля. Я счел за лучшее подойти ближе к острову и поставить судно на якорь. Вероятно, наши действия удовлетворили китайцев. Канонерская лодка оставила нас в покое и, развернувшись, пошла вверх по реке, оставляя за собой мощную кильватерную струю.