— Что ты, Нико, я пойду с тобой! — Чарли с готовностью привстал с кресла, но ласковые руки друга мягко усадили его обратно.
— Вам нельзя много ходить — подумайте о крошке, которому скоро уже пора родиться.
— Ах, ты прав, Нико, ты прав. Ну только ты возвращайся поскорее, я очень тебя жду.
Доминик, пообещав скоро вернуться, отправился к своему жениху, чтобы передать ему записку для Ирвина, а Чарли откинулся на спинку стула, пытаясь углубиться в недочитанную книгу.
Волосы его были распущены, и только боковые пряди сходились к затылку, перевязанные изумрудной лентой. Изумрудный же роскошный халат, шитый серебром, облегал его слегка пополневший стан и округлый живот. Водя взглядом по строчкам, юноша мыслями находился вовсе не на страницах романа и, глубоко задумавшись, прислушиваясь к своим ощущениям, не услышал тихие шаги сзади себя, а потому вздрогнул от неожиданности, когда ласковая рука погладила его по голове.
— Тео! Мой милый, где же ты был?
— Мы с Картером были вынуждены уехать на границу нашего с тобой имения — там хлев замело снегом, и необходимо было срочно принять меры, чтобы освободить замурованный под завалами скот.
— Всё обошлось? — испуганно спросил Чарли, которого больше волновала участь несчастных животных, чем возможные убытки.
— Да, все целы, невредимы и распределены по стойлам в других хлевах, — ответил герцог, зная, о чём именно спрашивает его добрый юноша. — Не бери в голову, душа моя. Как наш крошка? — тёплая ладонь Теобальда легла на круглый живот омеги, и оттуда, из глубины, почувствовался слабый толчок. Чарли слегка поморщился, но продолжил улыбаться.
— Он очень тебя любит. Тянется к тебе каждый раз, когда ты его гладишь.
— И я его люблю, — уверил герцог своего юного супруга. — Ты сегодня дивно хорош, мой мальчик. Этот халат очень идёт к тебе. Надевай его чаще, хорошо?
— Хорошо. А где же милый Картер?
— Развлекает своими нелепыми небылицами Норберта, а тот и рад его слушать.
— Ну так пусть же оба идут ко мне. Я чудесно себя чувствую, и мне хотелось бы провести вечер в их и твоей компании. Что ж? Ты позовёшь их?
— Душа моя, тебе не тяжело будет принимать сейчас столько человек сразу? Тебе необходим покой.
— Ах, Тео, ну что за выдумки! Я уверяю тебя, ваше общество будет мне только на пользу! Да и тем более, ведь они — моя семья! Ну Тео! — голос Чарли стал капризным. — Тео, ну же! Я очень, очень, очень хочу видеть дедушку!
— Не шуми, птичка, я сейчас позову их, если тебе так этого хочется.
— Да, иди. Нет, стой! Тео, я солгал тебе, мне просто страшно, очень-очень страшно! Я ужасно чувствую себя, а вовсе не чудесно… Не уходи, я… Мне кажется, всё вот-вот должно начаться, и я просто сам себе заговариваю зубы.
— Тебе, должно быть, только кажется, — успокоил Теобальд Чарли, бережно обнимая его за плечи. — Я встретил Доминика, и он сказал, что ты был весел, беспокоен, даже шаловлив, порывался идти с ним к Джереми, а сейчас ты убеждаешь меня, что давно чувствуешь приближение родов.
— Ах, ну какой ты непонятливый, Тео! Я и хотел с ним идти оттого, что мне страшно, страшно быть одному! К тому же, дитя уже и правда должно родиться на днях, и я боюсь, что это может произойти в любую минуту! Не уходи от меня, милый, не уходи.
— Но постой, если ты говоришь, что что-то чувствуешь, надо позвать врача — так как же я могу не отходить от тебя?
Побледневший Чарли вцепился в руку супруга.
— Не уходи! Придёт Доминик, и я попрошу сходить за врачом его, а ты побудь со мной.
— Хорошо, хорошо. Не бойся. Вот так, сядь спокойненько и дыши. Твой милый Нико сейчас вернётся.
Теобальд, наконец, поверил словам супруга и сел на соседний стул, держа испуганного юношу за обе руки. Чарли, сначала хотевший разговорами отогнать страх, теперь понял, насколько это бесполезно, и замолчал. Присутствие Теобальда поддерживало его, но смутные ощущения внутри, немного болезненные, непривычные, всё же пугали и заставляли его трепетать перед неизвестностью.
Около двадцати минут супруги просидели в тишине, дожидаясь Доминика, когда в комнате раздался первый болезненный стон. Герцог очнулся от раздумий и, стоило ему взглянуть на лицо Чарли, как он окончательно убедился, что малыш готов появиться на свет.
— Тише, мой хороший, тише, я сейчас позову врача.
— Нет! — воскликнул испуганный Чарли, снова цепляясь за рукав супруга, не желая отпускать его от себя.
— Не бойся, я только выгляну в коридор. — Теобальд поднялся, стараясь не обращать внимания на умоляющие взгляды юноши, и выглянул в дверной проём. К счастью, к комнате уже подходил Доминик. — А, Нико, вот вы где! Прошу вас, идите за врачом, роды начинаются.
Доминик разом побледнел и, кивнув, опрометью бросился назад по коридору. Теобальд вернулся к Чарли, снова беря его за руки.
— Вот и всё, вот я и вернулся. Успокойся, мой мальчик. Пойдём-ка, тебя необходимо уложить в постель.
Теобальд заботливо и бережно помог мужу подняться на ноги и, доведя до кровати, уложил. Они находились в той самой комнате, где Чарли и Доминик спали во время пребывания в замке Уильяма. Эта комната после свадьбы осталась за Чарли — там он проводил свободное время. Кровать была оставлена на всякий случай, и теперь пришлась как нельзя кстати.
Врач пришёл скоро и, осмотрев Чарли и услышав, что он давно уже предчувствовал приближение родов, но продолжал шутить и баловаться с Домиником, сообщил Теобальду, что роды не будут тяжёлыми и волноваться не о чем.
Однако любящий Теобальд не волноваться не мог. Его выпроводили в их общую с Чарли спальню, и вскоре к нему прибежал взволнованный известием Картер. Альфы сели рядом на постель и одинаково напряжённо нахмурились — сейчас между ними было определённое внешнее сходство, и любой, кто увидел бы их в эту минуту впервые, сразу сказал бы, что они — братья.
Роды и правда оказались лёгкими, настолько, что не потребовалось хирургического вмешательства. Однако Чарли казалось совсем иначе. Страшная боль, раздиравшая его изнутри, заволокла всё перед глазами, и единственное, что он чувствовал, кроме неё, была надёжная и ласковая рука Доминика, гладившая его по мокрому лбу.
Теобальду, сидевшему в соседней комнате, всё казалось и того хуже. Он не мог поверить, что за стеной находится именно его Чарли, а не кто-то другой. Альфа привык слышать нежный звонкий голосок своего супруга, и теперь у него не могло уложиться в голове, что этот рык, вой, рёв мог издавать омега. За стеной в смертельных муках кричал дикий зверь.
К счастью, роды оказались не только лёгкими, но и быстрыми. Через три часа Теобальд, бледный от только что пережитого ужаса, держал на руках сына — сморщенное красное существо с пронзительным голосом. Измождённый Чарли нашёл в себе силы улыбаться, принимая на руки младенца.
Доктор, однако, не дал Теобальду долго находиться при муже и сыне.
— Ваше Сиятельство, разрешите заметить, что и отцу и ребёнку необходим покой. Мистер Чарльз обессилен, и ему надо поспать. Прошу вас на несколько часов оставить меня с пациентами.
Теобальд кивнул, склонился к Чарли, поцеловал его в лоб и вышел.
— Ну? Ну что, ну? — у Картера от нетерпения и восторга горели глаза. — Ну что ты молчишь? Тео! Ну кто, кто? Альфа или омега?
— Альфа, — Теобальд вымученно улыбнулся. — Это альфа. Господи, мне не верится, что всё обошлось. Ох, Картер…
— Ну, нечего. Давай, взбодрись, папаша. Давай-ка я налью тебе бренди, и ты успокоишься. А потом мы пойдём к старику Норберту и расскажем ему, что у тебя появился наследник.
— Да, пойдём расскажем, — машинально повторил герцог слова брата.
Мужчины вышли из спальни, и Картер заботливо и обеспокоенно поглядывал на взволнованного брата. Они спустились к старому Аддерли и рассказали ему о том, как прошли роды и кто родился.
Пока немного ошарашенные наконец свершившимся событием альфы говорили, омега, измученный болью, спал, улыбаясь сквозь сон, прижимая к груди своего первенца. Садилось солнце. На небе, как показалось Доминику, выглянувшему в окно, стало одной звездой больше.
Комментарий к Эпилог
https://vk.com/public82539217