…Снаружи которой «Мозголом» сразу окружила целая прорва космических звездолетов! Полчища кораблей всех мастей и размеров застилали звезды. Их оказалось слишком много. Настолько, что в какой-то момент мне даже почудилось, будто в битве за Обсерваторию собралось меньше.
– Это что?.. – потрясенно пробормотал я. – Это и есть знаменитый мигрирующий флот?
– Во всей своей красе, – заметил Эфен.
– Да их же… прорва! Откуда столько?!
Ответил, однако, Аргус:
– За годы скитаний по Галактике, огиане выкупали списанные суда, потом ремонтировали, приделывали солнечный парус и превращали в рабочую часть своего флота. Они крайне редко пользуются гиперпространством. Я думал, ты знаешь.
– Не знал. – Как не знал я и о том, что огиан такое количество! Эта таинственная раса настолько редко где попадалась, что мне и в голову не приходило, будто их миллионы! Отчасти, видимо, поэтому с ними никто особенно не связывался – себе дороже.
Внезапно вся моя уверенность в успехе предприятия по спасению Дианы испарилась.
И, похоже, это отразилось на лице, поскольку Эфен сразу прилип:
– Струсил никак?
– И дальше мечтай, – бросил я, но, скорей, машинально. Если, придя, так сказать, домой к огианам, мы прогневаем их, спасаться придется от всей флотилии разом.
– Нас ожидают на флагмане, – сказал Эфен.
Как и следовало ожидать, флагманом звалась просто невообразимо огромная махина, способная вместить в себя сразу три риоммских акаша. Эта монструозина и внешне походила на чудовище – здоровенную рыбину, с ног до головы покрытую продольными зазубринами.
«Мозголом» снизил скорость и, проскользнув на бреющем полете под самым днищем, едва не задел один из похожих на сложенный гигантский плавник двигателей.
– Это и есть те самые паруса?
– Именно, – кивнул Эфен с явным знанием дела. – Способны растолкать громадину до максимально близкой к световой скорости. А большего им и не надо.
– Иначе они бы не звались космическими скитальцами, – без особого энтузиазма заметил я. О том, насколько хорошо вооружен флагман, знать не хотелось вовсе.
– Похоже, кое-кто разнервничался, – проговорил анаки, покосившись на ниточки ихора, срывавшиеся в воздух с моих пальцев.
Я не собирался оправдываться, но руки в карманы убрал. Парень хмыкнул.
С каждой секундой, что приближался момент стыковки, настроение портилось, а желание и дальше любезничать испарялось. До самого конца я так и не решил, что же делать с Эфеном. Брать с собой на встречу с Учителем глупо, а оставлять на корабле неразумно. Вариант с убийством я не рассматривал лишь потому, что изначально дал слово, что не причиню ему вреда. Хотя… и не говорил, что не позволю этого Аргусу, верно?
Как следует обдумав перспективу, я снова оглянулся:
– Думаю, ты догадываешься, о чем я собираюсь тебя спросить?
Эфен усмехнулся:
– Его превосходительство Исток великодушно дает мне выбор?
– Не дерзи, – предупреждающе рыкнул Аргус.
И снова неистовое бешенство воспламенилось в глубине глаз парня, а спустя секунду исчезло, словно и не бывало. Страж, занятый посадкой, этого не видел. В отличие от меня.
– Что толку мне от этого выбора? – зачастил Эфен. – После того как все закончится, тебе будет не до исполнения обещаний. Убивать меня ты не станешь. Как ни пыжься, слишком благородный для этого. До всего остального же мне нет дела. Могу лишь пообещать, что не буду пытаться подставить вас обоих, но и это бессмысленно. Огиане все расставят по местам.
Мне как обычно было, что сказать на это, однако я смолчал. Мало-помалу в голове начала складываться картинка. Еще нечеткая, но крайне интригующая.
– Значит, обещаешь быть паинькой?
Эфен изобразил красивый жест:
– Торжественно клянусь!
***
Ангар, в котором мы очутились, не поражал воображения: больше, чем обычно, темнее, чем обычно, но не более того. Эфен ткнул пальцем в противоположный конец помещения, где угадывались очертания некоего подъемного механизма, и двинулся вперед.