– Кажется, мы несколько уклонились от главного, – сказал он, широко улыбнувшись, но не мне, а Аргусу.
Тот, если и заметил эту маленькую деталь, значения ей не предал. Во всяком случае, оставался неподвижен, точно мраморное изваяние.
Мои же мысли, сразу совершив разворот на девяносто градусов, заскакали в новом направлении.
– И в чем же это «главное» заключается, позвольте спросить?
Учитель все же уделил мне толику внимания.
– В ответе за преступления прошлого, которые твой молчаливый друг совершил.
Мы с Аргусом переглянулись. В отличие от меня, страж не выглядел ни изумленным, ни растерянным. Камень как он есть.
– Судилище, – сказал я, возвращая взгляд к Учителю. – А кто же истец?
Тот усмехнулся.
– Твой сереброглазый друг живых не оставляет. Но даже в ряду его бесчисленных жертв нашелся некто, кому удалось спастись. Свидетель преступления столь чудовищного, что и описать невозможно.
– Свидетель? Кто?
Когда по левую сторону возвышения зажглась еще одна лампа, я уже знал, каким будет ответ. И только потому не удивился, столкнувшись с презрением, которое излучало бледно-синее лицо вполне живого и совершенно невредимого Эфена.
– Какая встреча! – Я натянуто улыбнулся. – А мне казалось, ты должен быть мертв.
Молодой анаки, поджав губы, выплюнул:
– Могу представить, как сильно тебе бы этого хотелось, Исток.
– Едва ли. Но пытаться никто не запретит. – Вновь сосредоточив все внимание на Учителе, я осведомился: – Так и в чем этот тип обвиняет моего друга?
– В убийстве, – откликнулся сам Аргус.
– Ах, вот оно что! – Источая сарказм, я сложил дымящиеся руки на груди. – До чего неожиданно!
Эфен вздрогнул. Учитель зашипел. А Аргус, по-прежнему возвышаясь справа от меня, опустил тяжелую руку мне на плечо, заставив посмотреть на себя.
– Нет, ты не понял, Риши. В одном конкретном убийстве. Очень давнем. И слишком жестоком.
Глухой тон стража не предвещал ничего хорошего, так что мысли мои зароились с новой силой. В ход пошли все предположения и догадки, до каких только можно было додуматься, а через пару мгновений, как обухом по голове, прилетел простой и незатейливый ответ. Сложился он в форме образа: церемониальная комната в алом сиянии солнца; черный операционный стол с прикованным телом; старая лейра и пара анаки – мать и сын, – которым не повезло стать свидетелем обращения в гончую Дзара!
– Вот это номер! – выдохнул я и устремил взгляд на мрачного анаки. – Это же ты!
Учитель, взявшись за поручни кафедры, заговорил:
– Позвольте представить официально: перед вами Эфен Яо, сын и наследник Терцепсии и Берена Яо, в прошлом богатейшей и влиятельнейшей семейной пары Паракса. Сирота, не только переживший нападение чудовища по имени Ди Аргус, но и ставший свидетелем невероятного по жестокости убийства собственной матери!
Холодная рука едва не выскользнула из моей хватки. Я только крепче сжал пальцы. Рядом тихо ахнула Диана.
Учитель продолжил:
– Во имя справедливости и всего святого, что еще осталось в этой Галактике, ты, страж, должен заплатить за содеянное! Признаешь ли ты свою вину?
Долгая пауза последовала за этим вопросом. Взгляды всех, кто находился в комнате, выжидающе замерли на Аргусе.
– Признаю, – наконец кивнул тот.
Улыбка, наползшая на лицо Учителя, была плотоядной.
– В таком случае выношу приговор. Ди Аргус, ты проговариваешься к смерти через отсечение головы и последующей кремации!
Казалось, внутри меня лопнул шарик с воздухом. В ушах зазвенело, а голову пронзила столь острая боль, что на ногах устоять получилось с трудом. Тем не менее я сумел возразить:
– Не так быстро!
– Боюсь, твое мнение здесь значения не имеет, Исток, – снисходительно заметил Учитель. – Ты свою роль исполнил – привел к нам обвиняемого. Позволь же правосудию свершиться. Не вынуждай применять к тебе дисциплинарные меры.
Быстро покосившись на огиан, я все же сказал:
– Решили, можете безнаказанно похищать, пытать и убивать моих друзей?
– Не думал, что ты задашь такой вопрос, но ответ – да. Как справедливо заметили достопочтенные шаманы, ты не уникален, Исток. И очень далек от того, чтобы считаться всемогущим. Ты всего лишь пешка в чужой игре. Всегда ею был и всегда останешься. – Учитель развернулся с явным намерением удалиться, но тут как будто что-то вспомнил и с отвратительной ухмылочкой добавил: – О, и, к слову, я не упомянул, кто проведет казнь над стражем. Поскольку тварей вроде тебя всегда надо учить смирению, именно ты и лишишь своего друга жизни. А откажешься, под нож пойдет еще и леди Орра.