А я же, просто стеснялась быть при таком обществе, и часто моя неуверенность в себе сходила за неуклюжесть и жеманность, за что я и получала от тети Сарры. Ее я боялась еще больше дяди Бени. Я боялась показать ей свои страхи или наоборот предпочтения. Она могла все мои надежды свести на нет. Так было с новогодним платьем. Я, наконец, увидела, что хочу купить именно нежно фиолетовое платье, - оно очень подходило к моему цвету кожи и волосам… И такое красивое! Но тетя Сарра увидела, как у меня засияли глаза и купила мне черное кружевное, с бежевой подкладкой. Благо, что оно тоже мне очень подошло, но настроение было испорчено.
Я долго представляла себя в том нежном платье. Мне тогда казалось, что еслибы я пришла на новый год в том платье, то Ваня бы танцевал со мной, а не с Кариной Топченко…Тетя Сарра умела расстроить, и слава богу, что она редко приезжала в Петербург. Дом дяди находится загородом. В школу меня возили в N . Мне там очень нравилось, несмотря на то, что все знали чья я племянница, многие завидовали и спрашивали, почему я в обычной школе, а не в платной.
Смешно. У дяди рубля не допросишься, какая платная?... В меня он не будет деньги вкладывать. А вот в сына Ахима – да. Ахиму девятнадцать лет. Он учился в Израиле. Приезжал только к праздникам и на каникулы. Для сына они ничего не жалели. И его, единственного я не боялась. Может потому, что он тоже жертва обстоятельств? Я его часто выручала, когда он сбегал , и прикрывала, что будто он со мной занимался математикой или музыкой.
У нас с ним был союз. Он приносил мне сладости, а я скрывала его тайные отлучения из родительского дома. При родителях он держался со мной холодно. У него такая же улыбка была как у дяди Бени. Да и похож он очень на него. В такие минуты мне было трудно. Я никак не могла поверить, что он может быть и другим, когда мы оставались одни.
Он может быть человеком! А не таким холодным био-существом, как его родители.
Так вот, сейчас нас было в доме двое: я и дядя Бени. Несчитая семью, которая тоже жила в доме и работала. Это повар бабушка Майя, очень добрая старушка, хотя и еврейка; ее сына садовника Азара- он хитрый, но большой философ; Нелли- жены Азара. Она была и экономкой и гувернанткой одновременно. Она неразговорчивая. Я так и не поняла какая она, добрая или жестокая. Она только выполняла приказы, какими бы они не были. Если меня не кормили, то она ни разу мне еще тайно не приносила еды…
У них с Азаром был общий сын Леви, но его все называли Лёва. Может потому что он на вид не был похож на еврея? Вот он хоть баранку, но тайно совал мне в карман. Он часто улыбался, и я была уверена, что это он помогал сбегать Ахиму.
Лева был большой и служил охранником в доме. Водитель дяди Бени Вольдемар в доме у нас не жил. Он приезжал, только по вызову. Он же был его личным помощником.
***
Я спустилась на завтрак, стараясь раньше дяди поесть, и уехать на маршрутке в школу. И только, наверное, на переодевании это обычное утро закончилось, как «обычное». Спускаясь по лестнице, я услышала, как дядя Бени разговаривал с Вольдемаром. По сути ничего странного, но почему-то мой мозг остановил на этом разговоре внимание:
— Надо ему жениться, пока он не заметил красоту славянских северянок. Сегодня же свяжи меня с Сарой и скажи ей, что от этого разговора зависит ее любимая головушка и любовь всей жизни.
— А как быть с выпускным?
— Делай как я велел.
Дядя Бен пронесся к выходу, так и не заметив меня замершей на лестнице. Вольдемар, подобрав папку побежал догонять хозяина. А у меня столько вопросов стало!
Так, кого они собрались женить? Не Ахима ли? Если дядя имел в виду «любимую головушку» и «Любовь» тети Сары, то похоже, что – да. И почему? Неужели он связался с русской?
Евреи не любят славян и, как я поняла, любые другие национальности. Для них мы гои. Я являюсь не чистокровной еврейкой, папа у меня русский, и поэтому я гой. Этим и объясняется их нелюбовь ко мне. Еврейские корни моего отца я не нашла. Отец мой Владимир Станиславович, дед Станислав Всеволодович, бабушка Дарина Богуславовна.
Близко евреев нет.
Родители приехали с Архангельской области. Там у многих в деревне Славянские имена. И меня назвали Златой. Солнечно-золотой. Ну с этим разберусь позже…