Будапешт, тюрьма, 3. X. 1942 г.".
- Прощай, Олекса... - тихо проговорила Сирена. - Прощай... Наша победа уже близко... Части героической Красной Армии скоро выйдут на перевалы, ступят на украинскую землю под Карпатами. Их встретят твои боевые друзья-подпольщики и партизаны-верховинцы. И не будет заклятому врагу пощады! Смерть фашизму, свобода народам!
"...Знаю, что наше дело справедливое и победа будет
нашей".
Стонали от взрывов Карпаты. Фашисты бежали из Закарпатья. Горные дороги были забиты до предела: отступали гитлеровские и хортистские части, бежали полицейские, националисты всех мастей. В потоке беженцев тащился открытый автомобиль с Угрюмым, Будяком и Софией. Будяк был за рулем.
- Передохнуть надо. - Будяк и в самом деле устал.
- Тогда только здесь. Поднимемся выше - там такая дорога, что ни вправо, ни влево не шагнуть.
Они свернули на боковую дорогу, остановились под могучими деревьями. Будяк достал флягу, хлебнул шнапса. Угрюмый отошел в сторону, его воротило от горной высоты.
София показала Будяку на него глазами.
- То наше прошлое, - проговорила тихо. - А бывает, когда от прошлого надо избавляться.
Будяк кивнул. И когда снова садились они в машину, Будяк вежливо открыл дверь, поддержал под локоть Софию и ударил эсэсовским кинжалом Угрюмого в спину.
Труп он сбросил в пропасть.
София, когда они отправились дальше, равнодушно думала о том, что вот снова придется менять хозяев. Где теперь все эти волошины, бродии и иже с ними, на которых чуть не молилась? Сгинули, провалились в пропасти, которые сами себе выкопали.
Еще ей было страшно. Совсем рядом катился, настигал ее неумолчный гул. И она торопила Будяка - скорее, если не успеют перевалить через горы, окажутся в ловушке.
А на перевале засели эсэсовцы. Они безжалостно расстреляли из пулеметов колонну беглецов, среди которых было и венгерское подразделение.
Венгерский офицер пытался положить своих людей за камни, яростно кричал:
- Что вы делаете, сволочи! Мы...
И не успел больше ничего сказать - перерезала его очередь.
Некоторые из его солдат сделали по два-три выстрела - эсэсовцы сверху забросали их гранатами.
- Союзнички... - презрительно процедил эсэсовец.
Гранаты рвали на части густую толпу беженцев. Это был ад: трупы устилали всю дорогу, потому что справа и слева были пропасти - укрыться негде. Автомашина с Софией и Будяком почти повисла на краю бездонного обрыва. София, схватив короткий немецкий автомат, выпрыгнула из машины и отбежала в сторону. Будяк лихорадочно выворачивал руль, пытаясь развернуться. Взрыв гранаты сбросил его вместе с машиной в пропасть. София равнодушно проводила взглядом подпрыгнувшую на скалах, словно мячик, машину.
Она залегла за каменным придорожным крестом: впереди были эсэсовцы, за спиной - солдаты Красной Армии. София мысленно попрощалась с лесом и горами, передернула затвор, поднялась, полоснула длинной очередью по тем, что закрыли для нее выход из ловушки.
- Смелая девица, - пробормотал один из фашистских офицеров. Он подождал, пока она подошла поближе, и нажал на спусковой крючок.
Эсэсовские офицеры просматривали в бинокли горы, узкую полосу дороги, сбегающую в долину. Они видели: совсем рядом за камнями, редкими деревьями, скалами залегли советские и чешские солдаты.
- Скоро они поднимутся в атаку, - пробормотал один из эсэсовцев.
- Русским придется туго, у них один путь - на наши пулеметы, ответил ему второй офицер.
- Продержимся до темноты и уйдем...
...Советские воины и чешские солдаты из корпуса Свободы бросились в первую атаку... Откатились, оставив убитых. Была потом и вторая атака, и третья... Два офицера - советский и чешский - укрылись за скалой.
- Положим всех ребят... Что делать? - спросил советский майор своего коллегу, чешского капитана.
- Эти гады выбрали-таки место, на которое можно идти только в лоб... - ответил капитан.
В это время застучали выстрелы. Там, за спиной у эсэсовцев. Сперва одиночные, прицельные: с деревьев, со скал...
Эсэсовцы заметались, пытаясь укрыться от неведомо откуда взявшихся снайперов.
- Кто-то нам помогает, - сказал майор своему товарищу.
Выстрелы переросли в непрерывный огонь - теперь уже били и из автоматов, ухали гранаты.
- А ну-ка, хлопцы! - поднялся майор. Он вскинул автомат и побежал вперед: - В атаку! За мной!
Чешский капитан бежал рядом с ним.
Оттуда, из-за перевала, донеслось "ура!". Там тоже пошли в атаку.
Через несколько минут все было кончено. На перевале советские, чешские солдаты обнимались с людьми в одежде гуцулов, в ватниках, кожушках.
- Здравия желаем, - сказал майор командиру партизан, - спасибо за помощь. Кто вы?
- Партизанская бригада имени Олексы Борканюка!
Медленно оседали дым и гарь недавнего боя, укатывалось вдаль эхо его, и открывались с перевала бесконечные просторы гор - вершины, скалы, полонины, леса, бурные реки - КАРПАТЫ, те Карпаты, которые видел в свой смертный час с помоста во дворе тюрьмы "Маргит-Керут" товарищ Олекса.
"Я умираю и буду жить!"
На просторную площадь в центре Мукачева пришли рабочие мукачевских заводов, приехали гуцулы с гор. Толпа все росла и росла. В ней было много людей в гуцульской одежде, но было немало и таких, кто носил еще гимнастерки с нашивками за ранения, с боевыми наградами.
На площади стоял со своей скрипкой и слепой старик с внуком. Он еще больше поседел, густые брови совсем закрыли незрячие глаза. Он вслушивался в гомон толпы, взгляды которой были обращены к зданию в центре площади.
Охрану здания несли бойцы народных боевых дружин.
Сквозь толпу протискивалась девушка в гимнастерке, еще хранящей следы недавно снятых погон, с солдатскими наградами на груди. Люди, увидев ее, улыбались, уступая дорогу.
- Дедушка! - вскрикнула девушка, заметив старика музыканта.
- Маричка! - Слепец протянул руку, огладил лицо девушки. - Внучка! Вернулась живая...
- Живая, дедушка, живая! Я знала, что встречу вас здесь!
- А где мне быть? - удивился слепец. - Где народ, там и я... Всю жизнь свою я ждал этого часа... Жаль, что не дожил до него наш Олекса...
- Его жена там, с ними. - Маричка указала на здание...
...В просторном зале завершалась первая конференция коммунистической партии Закарпатской Украины. Делегаты ее стоя пели "Интернационал". Прозвучали заключительные слова боевого гимна коммунистов, и Иван Туряница сказал:
- А сейчас, дорогие товарищи, пойдем к людям. Они ждут, что мы им скажем...
Группа руководителей КПЗУ вышла на балкон. Среди них была и Сирена, избранная членом ЦК. На площади восторженно встретили коммунистов. Взметнулись, развернули свои крылья алые стяги.
- Друзья! - обратился ко всем Иван Туряница. - Товарищи! Трудовой народ Закарпатья! Долгие годы и десятилетия вели мы тяжкую борьбу за счастье народное, за то, чтобы воссоединиться с нашей общей Отчизной Советской Украиной, с великим Советским Союзом! Нет среди нас сегодня многих героев, пали они в этой битве с врагом: украинцы, чехи, венгры сыновья и дочери народа.
Встретили люди эти скорбные слова печальным молчанием.
- Но дело, за которое отдали они свою жизнь, наша борьба увенчались победой! Сообщаем вам, что первая конференция Коммунистической партии края, выполняя вашу волю и ваш наказ, только что единогласно приняла резолюцию "О воссоединении Закарпатской Украины с Советской Украиной"... Будем просить Советский Союз принять нас в свою братскую семью!
- Навеки вместе!
И подхватило эти слова эхо, принесло их в горы, на верховины и полонины, вплело в стремительный бег чистых рек.