Саша по-прежнему жила со мной. Целую неделю. А потом случился наш первый кризис. И если бы я знал, что он станет и последним, то, возможно, повел бы себя иначе. Но все идет как идет, и никогда ничего просто не бывает.
Это случилось утром в воскресенье. Собиралась гроза. Мы пили утренний кофе с остатками пиццы. Саша задумчиво ковыряла пластиковой вилкой вялый анчоус, а потом вдруг подошла к окну, и спиной ко мне стала говорить.
— Денис предложил мне поехать с ним в Москву. Ты только выслушай, хорошо, и не перебивай. Я давно уже собиралась сама, но с ним удобнее. Там у меня остались друзья, связи. Мне это нужно. Это ненадолго, может быть, на неделю или две. Появилась возможность поработать на бэквокале с одним крутым артистом. Если все сложится, я, наконец, смогу заняться профессионально тем, о чем всегда мечтала.
Что я мог ответить? Я чувствовал как закипает гнев в груди, и понимал, что его нельзя выпускать. Я молча смотрел на ее спину, думая о том, что возможно именно этот образ будет меня преследовать всю жизнь.
— Что ты молчишь? — спросила она и повернулась.
— А что я могу сказать? Ты ведь уже все решила.
— Я знала, что ты не поймешь.
Ее движения стали дергаными и неуверенно сложными. Саша снова отвернулась к окну, затем почти сразу повернулась обратно. Потом она подошла к столу, взяла свою кружку с кофе и направилась к раковине, но, не дойдя до нее, остановилась и снова обратилась ко мне:
— Что мне тут делать? — было сказано слишком громко и эмоционально. — Я сдохну в этом болоте. Так и буду развлекать пионеров на выпускных, и выступать на местных праздниках. Разве я об этом мечтала? Там есть возможность, там есть все. А здесь… Здесь я просто состарюсь и умру, так и не узнав каково это — следовать за мечтой.
— Да, разве ж я против, — вспыхнул я. — Разве все эти наши разговоры не дали понять, что я тоже хочу, чтобы у тебя все получись. Да, развитие, стремление — я все это понимаю. И все поддерживаю. Но почему ты едешь с ним, а не со мной? Почему меня не зовешь? Или для меня нет места в твоей мечте?
— Я не могу тебя сейчас взять, — сказала она вдруг севшим голосом. — Потом, когда у меня уже будут деньги, будет возможность снять квартиру. — Продолжая говорить, она дошла до раковины и поставила в нее чашку. Я снова видел только ее спину.
— Почему я не могу ее снять для нас?
— Я же знаю сколько у тебя осталось, — Саша повернулась и подошла ко мне. Она положила мне руку на лоб, словно пыталась узнать температуру. — Нам не хватит этого. Даже если мы сможем жить где-нибудь на окраине, в жутких условиях, нам нужны будут деньги на проезд, нужно будет на что-то питаться. Писатель, который не издается, и певица, которая нигде не выступает — мы с тобой много навоюем вместе.
— А, видимо, с твоим бывшим, оборону держать будет легче.
— Дурак, — Саша отняла руку от моего лба и снова отошла к окну. — У нас с ним больше ничего не будет. Он просто хочет мне помочь. Как друг, понимаешь? Он все равно все время в разъездах, а у меня хотя бы будет где жить первое время.
— Тогда, может, мы вместе поживем у твоего друга?
— Ром, — Саша повернулась, — ну ты же все понимаешь.
— Да, — настала моя очередь двигаться, — я все слишком хорошо понимаю.
Лестница уже стояла у люка, и я просто поднялся по ней, чтобы оказаться под пасмурным июльским небом. Ветер ворвался в мои легкие освежающим коктейлем, дурманя запахом озона и остывающей крыши. Я подошел к самому краю и закурил.
Моя затея уже не имела никакого смысла. Стоило позвонить Николаю и все отменить. Но именно сейчас я захотел этого по-настоящему. Это не было желанием отомстить или как-то напакостить. Я просто хотел что-то сделать с той ситуацией, в которой оказался. Самое страшное для мужчины — чувствовать свою беспомощность, может еще и поэтому мы творим всякую дичь. Разрушать иногда — тоже делать.
Саша была права — у меня осталось очень мало денег. Хоть я рассчитывал прожить здесь еще полгода, моих средств на это уже не хватало. Надо сказать, прораб был не очень жадным. Он очень внимательно меня выслушал, повздыхал о несчастной любви и согласился на работу. Он взял с меня пятьдесят тысяч, больше чем я мог себе позволить, рассчитывая пожить на съемной квартире. Но, кто знает, сколько на самом деле стоит такая услуга, не каждый день я решаю спалить чью-то машину. Мне оставалось только ждать, и быть на виду. В моем случае лучшее алиби — быть на виду у Саши. Что я и делал, пока в ночь с понедельника на вторник вдруг не зазвонил телефон. Она быстро схватила трубку, видимо, стараясь, чтобы звонок меня не разбудил — зря, я сплю очень чутко. Тем более я ждал этого звонка.