— Слушай, а что у вас случилось-то с Санькой, что вы так разом разбежались.
— Кто-то сжег тачку ее жениха. И она вдруг решила, что больше не может жить в этом опасном городе. А еще же оказалось, что там работа появилась. Да и Денис весь такой лапочка — с мамой хорошо ладить, в бизнесе разбирается, да и вообще, у них такое прошлое…
— А я знал, что так все и кончится. И я ведь тебя предупреждал.
— Предупреждал, Сокол. Предупреждал. Знаешь, пожалуй единственное, по чему я буду скучать в этом городе, это ты, мой крышный брат.
— Не «по чему», а — «по кому», — обиделся Сокол. — И в наше время, мы вполне можем не переставать общаться. Технологии на что?
— Не, технологии не смогут передать всех нюансов нашего необычного родства. Знаешь, а ведь мы уже давно с тобой на крыше не зависали.
— О чем разговор, — встрепенулся Сокол. — У меня ящик темного в холодильнике стынет, а у тебя замечательно получается заказывать пиццу.
— Прекрасный расклад, — согласился я. — Тогда дуй за своим ящиком пива, а я вызову пицценосца. Устроим мне отвальную вечеринку.
Сокол убежал за выпивкой, а я заказал быстрой еды. Хорошо, что так легко я принял это решение — вернуться. Странно, но совсем не было ломки, разбитых надежд и смятений. Да, девушка ушла, но не в первый раз. Возможно, и не в последний. Это жизнь. Мы надеемся на лучшее, но с каждым разом все проще воспринимаем обломы. Тем более, что время, проведенное в этом городе подарило мне чудесные переживания. Такой себе академ от рутины. И потом, я ведь действительно написал роман. Кто знает, к чему это приведет? Может быть, и ни к чему. Но жить этой жизнью, писать, было безумно интересно. И если представить свою жизнь как склейку знаковых моментов, то этот отрезок был прожит не зря. А разве это не главное?
Глава 18
Выбор не бывает плохим или хорошим, это всего лишь человеческая оценка нейтрального события. Но именно окрас в человечность делает значимым все вокруг. Где живешь? Как живешь? Для чего?
Окна моей кухни выходят на запад. Они никогда не видели солнца, которое выжигает шторы спальни на другой стороне, а к вечеру прячется за соседним домом, не делясь своим теплом и светом. Но вот под утро, на моем столе появляется красный лучик — безумный путешественник, отраженный от стекол соседнего дома и каким-то чудом, пробравшийся в тонкую щель повернутого в эркере кухонного окна. Он появляется всего на миг, в самую первую минуту рассвета. За десять лет, что здесь живу, я его никогда не видел. Мы просто не пересекались. А он ждал. Каждое утро, триста шестьдесят пять дней в году, в течении десятка лет, он приходил в гости. И если бы я сегодня не замечтался, если бы не искал следов, по которым мог бы пройти, мы бы и теперь вряд ли встретились.
Возможно, действительно, и стоит пройти по этим следам, чтобы увидеть то, чего раньше не замечал.