— Расплатился сполна, когда вытащил тебя из Темзы. — пробормотал мужчина, подползая к краю кровати, чем напомнил себе гигантскую гусеницу.
Вставать он не собирался, слишком уж неприятные были ощущения.
— Ну, присядь, мне вставать больно. — нельзя сказать, чтобы по части расшнуровывания корсетов Бэн был мастером, но кое-какие навыки имелись.
На губах появилась кривая усмешка. Да, за свою жизнь Хилсвальд расшнуровал немало корсетов.
Приняв серьезный вид, чтобы скрыть лукавое выражение лица, Бэн выжидающе посмотрел на девушку.
Выразительно фыркнув, Эрика всё же без возражений присела, повернувшись к нему спиной, приспуская халат.
Корсеты были просто незаменимы в случае, если Господь обделил даму фигурой или жизненные обстоятельства раньше времени вынудили ее опустить голову, что, по сути, было допустимо лишь для женщины низшего класса.
В случае же когда и с фигурой и со статью всё было в порядке, корсет превращался в бессмысленную, но обязательную дань моде, что совершенно не радовало Эрику.
— Как всё же хорошо вам мужчинам, никаких корсетов и прочих мелочей гардероба, способных в могилу завести, пока нарядишься и проведешь в этом день. — вздохнув, пробормотала девушка, склонив голову.
Скептически хмыкнув, мужчина на мгновение залюбовался точеной фигуркой девушки, которую большую часть времени скрывала бесформенная мужская одежда. Несколько раз моргнув, Бэн покачал головой и молча принялся за работу. Сначала развязал хитромудрый узел наверху корсета, а потом расслабил шнурки, начиная сверху и до середины бедра. Причем, все это было проделано с такой легкостью, словно он только тем и занимался, что расшнуровывал дамские корсеты.
— Все, о, пленница корсета, ты свободна.
Приподняв бровь, набросив халат, девушка поднялась, с легкой усмешкой оглянувшись через плечо.
— Я даже знать не хочу, откуда такое мастерство…
Подхватив с кресла ночную рубашку, Эрика на время скрылась в ванной, наконец сумев свободно вдохнуть, почти тот час ощутив, как на плечи навалилась усталость.
— Ну, у меня много талантов о способе приобретения которых тебе лучше не знать. — провожая девушку взглядом, пробормотал Бэн, пытаясь устроиться с максимальным комфортом.
В комнату Эрика вернулась с полузакрытыми глазами, заставив себя всё же сделать две последние вещи: накапать в стакан с водой чего-то и захватить теплое одеяло, подав первое мужчине, вторым собственноручно накрыв его.
— Выпей, это обезболивающее. Будем уже утром разбираться что и как… У меня сейчас просто сил нет…
Взъерошив волосы, девушка поднесла ладонь к губам, скрывая зевок.
Приподнявшись на локтях, мужчина опустошил стакан, после чего вернул его девушке.
Внезапно его лицо исказила гримаса боли, из горла вырвался протяжной хрип. Бэн закрыл глаза и затих.
Нахмурившись, Эрика на миг даже малодушно допустила было мысль оставить его так, может до утра не помрет…
— Да что же за беда то на мою голову… — почти простонала она, опускаясь на край постели, склонившись к нему.
Проверяя пульс мужчины, она понимала, что сделать ничего не может, лишь машинально убрала с его лица пряди растрепавшихся волос, недовольно поджав губы.
— И почему мне так везет? Нет чтобы за мной кто поухаживал, так нет же, получи счастье в лице Бэнжамина Хилсвальда и наслаждайся потрепанной тушкой, занимающей важную часть жилплощади с возможным выносом вперед ногами… — вновь пробормотала она, взглянув на мужчину, ожидая хоть каких-то перемен.
Хилсвальд осторожно приоткрыл глаза и посмотрел на девушку из-под полуопущенных ресниц.
— А что, вода, разве не отравленная была? — рассмеялся Бэн, открывая глаза, тут же поморщившись от боли в ребрах.
Что ни говори, а обманывать человека, который заботиться о тебе — в высшей степени не хорошо, но Бэн ничего не мог с собой поделать.
Несколько недоуменно взглянув на него, словно не совсем понимая, что произошло, девушка возмущенно поднялась с места.
— Знаешь ли, это уже совсем не смешно!
В какой-то момент Эрика и вовсе пожалела, что вода и впрямь не была отравлена.
Ей совсем не было смешно, слишком уж тяжелым выдался день.
Погасив свет, не глядя в сторону мужчины, девушка лишь захватила плед, устраиваясь на софе у окна. Свернувшись в клубочек, она повернулась спиной к комнате.