Казнь, которой не суждено было свершиться.
Жестокость, как и любой порок, не нуждается в причинах.
Жестокости нужна лишь возможность.
В окна кабинета Великого Инквизитора с трудом пробивался солнечный свет.
Солнцу, как, впрочем, и всему, что даёт людям тепло, ласку, доброту, надежду на лучшее- в здание священной канцелярии вход был запрещен.
Архитекторы и строители, возводившие это здание на главной площади в Вальядолиде, и представить себе не могли, что у жителей города и приезжих мирян, сооружение кроме ужаса, трепета и страха никаких других чувств вызвать не сможет.
Почему?
Королевский двор и здравствующая на тот момент чета монархов-короля Фердинанда Второго Арагонского и королевы Изабеллы Второй Кастильской, по настоянию их духовника, решили разместить в этом здании Особый следственный и судебный орган, известный всем и поныне как Испанская инквизиция.
Ни кустика, ни деревца…
Ничего не могло прижиться на земле, где стояло это здание.
Чёрные монахи повсюду. Как думаете, почему чёрный цвет сильнее других цветов?
Потому что он может закрасить любой цвет, радующий глаз. Казалось, что чернота и бурые пятна крови окрасили здание и всё, что окружало его.
А сам домище поглощал все эти годы человеческие жизни, десятки тысяч жизней.
Пепел массовых аутодафе покрыл крыши домов и лачуг горожан, удобрил землю, пропитал воду, стены, не говоря уже о смрадном запахе от тысяч сгоревших тел. Уехать или сбежать из города не меняло смысл ситуации. Инквизиция была повсюду. Подобно раковой опухоли, она выпускала свои метастазы во все провинции страны и в порабощённые Испанией земли.
Комната, в которой располагался кабинет Инквизитора, была лучшей среди немногих таких.
Помпезное убранство соответствовало эпохе. За большим, красивым письменным столом, в массивном кресле, сидел пожилой мужчина.
Чёрная шапочка на лысой голове, толстая шея и вдавленное внутрь лицо, отчего оно казалось плоским и ещё более безобразным. Потухшие глаза…
Можно было подумать, что мужчина спит.
Состояние его тела больше походило на бездвижного крокодила, притворившегося бревном и поджидающего глупую добычу,
или на сытую анаконду, прикрывшую свои гипнотические глаза.
Сегодня Инквизитору особенно нездоровилось. В свои семьдесят лет он был одинок. Страх постоянно быть отравленным или убитым врагами, разрушило его нервную систему.
Не успокаивало и то, что в охране у него было двести пеших воинов и двадцать всадников, сопровождающих его повсюду.
Вот оно бремя ответственности его великой миссии!
Странно, но ему не мерещились сотни и тысячи мертвецов. Лично сам он их не убивал ни одного из них. Он только запустил механизм смертоносной машины, перемалывающей в своих жерновах кости и черепа безвинных людей. Его комната была изолирована от криков и стонов, мольбы несчастных, которых пытали в подвалах этого здания. Он не присутствовал на аутодафе, разве что на массовых. Виновным он себя не считал, так как для его религиозного фанатизма и жестокости не придумали шкалы измерения.
В дверь тихо постучали условным сигналом. Значит, охрана проверила входящего. Принесли бумаги. Инквизитор надел на руки перчатки, укрыл рот и нос маской. Во всём нужна осторожность. Эти чародеи могли добавить в чернила что-нибудь или посыпать бумаги невидимым ядовитым порошком.
Вошёл молодой мужчина из отдела дознания. Принёс досье на подпись. Аутодафе. Сегодня в полдень. Так, свидетелей нет. Обвиняемая девочка пяти-шести лет. Сирота.
--Что вам от меня нужно? -спросил Инквизитор мужчину.
---Осмелюсь просить вас, Ваше преосвященство, помиловать это дитя.
---И почему я должен это сделать?
---Против неё нет доказательств в ереси. Кроме одного пункта.
---Какого?
---Она дочь женщины, которую обвинили в колдовстве и казнили месяц назад.
Глаза Инквизитора неожиданно ожили и сверкнули недобрым блеском.
---Как нет доказательств? Одно то, что она дочь ведьмы перевесит тысячу оправданий.
---Но она дитя. И ничего плохого не сделала.
---Вы, видимо, хотели сказать не успела сделать. Одно червивое яблоко испортит всё варенье.
И почему вы защищаете её? Она что родня вам?
Молодой человек сжался весь от страха и очень тихо пробормотал.
---Нет! Конечно, же нет!
---Ладно! Так уж и быть! Я сделаю для неё исключение. Мы не станем перед казнью отрубать ей кисти рук, а сожжем сразу!
Инквизитор подписал указ и поставил печать.
---Всё вы свободны. Следите за своим языком. Его легко можно лишиться.
Когда дверь закрылась за молодым человеком, Инквизитор позвонил
три раза в колокольчик. Так условно означало, что он хочет видеть начальника дознания.