Вопросов ни у кого не было.
Группа рассредоточилась согласно боевому расчету и приступила к наблюдению ровно в 2.00, во вторник, 4 октября.
Продолжалась ночь, не прекращался дождь.
Из соседнего двора показалась стая голодных, худых, грязных собак. Псы перебежали дорогу и скрылись среди развалин. Таким зверюгам попадаться не стоит. Сейчас эти твари, обезумевшие от голода, набрасываются и на вооруженных людей. Выстрелы их не остановят. Они будут гибнуть, но рвать жертву в клочья.
Однако на сей раз стая ушла.
Капитан Тайфур доложил о занятии позиций командиру батальона майору Раифу Дахару, постоянно вызывал на связь то Валиева, то Стурова. Обстановка оставалась спокойной. Надолго ли?
Разведгруппа вышла из подвала в 2.20. Капитан Бакер, дежуривший на посту охранения, сообщил лейтенанту Бреуну, что в округе все тихо. После этого тот вывел своих людей в развалины, на улицу, проходимую только посредине. Они дошли по первого перекрестка.
У завала углового дома Бреун остановил разведывательную группу, достал радиостанцию малого радиуса действия, включил ее.
— Мавр, ответь Эльфу!
— Мавр отвечает, — донесся из наушника слегка измененный голос майора Адамсона.
— Проверка связи!
— Понял. Связь устойчивая. Где вы, что у вас?
— Мы прошли квартал, сейчас находимся за пересечением дорог, под прикрытием завалов. Они тянутся по всей улице, насколько я вижу.
— Обстановка?..
— Пока спокойная. Никого не видно.
— Хорошо. Вышли вперед дозор.
— Я знаю свою работу, сэр!
— Не сомневаюсь. Удачи!
— До связи! — Бреун перевел станцию в режим ожидания, вложил ее в чехол на груди, наушник снимать не стал, посмотрел на подчиненных. — Язид Фарес!
— Я, — ответил ливиец.
— Пойдешь в передовом дозоре.
— Слушаюсь, господин лейтенант!
— За ним Давуд Наги справа и Карим Игбал слева. В замыкании я с сержантом Лаурье. Задача дозора обычная. Дистанция между Фаресом и Наги с Игбалом определяется расстоянием взаимной видимости. Думаю, это метров двадцать, не больше. Мы с французским сержантом пойдем на том же расстоянии. Перемещаемся аккуратно. Проходим два квартала, останавливаемся и оцениваем обстановку. Далее по моей команде. Фарес, вперед!
Ливийский боевик передернул затвор автомата, сбросил капюшон, перелез через длинный и широкий бетонный блок. Он оказался на площадке, покрытой битым кирпичом, и двинулся вперед, бросая взгляды перед собой и по сторонам. За ним пошли Наги и Игбал. Разойтись в стороны им не удалось. Завалы перегородили улицы. Перемещаться по ним можно было с немалым трудом и только вместе.
Бреун отпустил сирийцев на двадцать с лишним метров и сказал Лаурье:
— Вперед, сержант! Движемся вместе.
Француз усмехнулся и заявил:
— Какая разница, вместе или порознь? Асадовцы наверняка успели все закольцевать, занять позиции в развалинах и в домах. Налетим на пост и всем крышка. Причем очень быстро, в течение одной-двух минут. Если, конечно, они не захотят взять нас живыми.
— Нам попадать в плен нельзя.
— Да глупости все это, лейтенант. Мало ли что говорил майор. Если группу возьмут асадовцы, то арабов они, скорее всего, действительно поставят к стенке. Но нас, Райан, они передадут русским. А с теми договориться можно.
— Договориться? — Лейтенант Бреун посмотрел на сержанта. — Это как? Сдать наших из основной группы?
— Нет, ни в коем случае. Наши хозяева не простят нам этого.
— Чем же ты заинтересуешь русских? Собственной персоной?
— Тебе не хуже меня известно, что соседняя улица плотно заминирована. В одном из тамошних подвалов повстанцы Ибрагима устроили солидный склад с вооружением и боеприпасами, которые поставлялись в Алеппо. Там и сейчас полно обычных и реактивных снарядов, мин, выстрелов к гранатометам, различного вооружения. Есть даже контейнеры с хлором и зарином. Ибрагим сбежал. Он не имел возможности забрать боеприпасы, подвал наверняка тоже заминировал, но эту проблему будут решать асадовцы и русские.
— Ты думаешь, они ничего не знают об арсенале?