— Да куда ж я денусь с подводной лодки? — Уже более расслаблено ответил Алексей. — Тут до цивилизации далековато. Так что… я почти всегда тут.
— Может, привезти чего надо? Раз уж такое дело…
— Может, — хмыкнул тот, — водки привези. Бутылки три. Ну, и на закусь чего-то. По мелочи. Ты один? — Снова насторожился.
— Ну, получается, уже нет… — Сява натянуто улыбнулся и посмотрел на меня. — С водкой приеду. Часа через два.
Ублюдок на том конце тихо рассмеялся.
— Хорошая компания. Беру.
— Ну, тогда до связи.
— Бывай.
Закончив разговор, Славик сбросил вызов и дрожащей рукой отдал мне телефон. Посмотрел на свою ногу, и жалко протянул:
— Палец… можно я заберу свой палец?
— Думаешь пришить? — Усмехнулся Виталик, носом ботинка зарываясь в снег, чтобы поддеть мелкий и корявый обрубок. — Ну, возьми…
Пнув окровавленный палец, он нетерпеливо посмотрел на меня:
— Едем?
— В багажник этого. — Кивнув, я направился к машине.
Я вбил координаты местонахождения Вики и завёл двигатель. И как только Виталик уселся рядом и захлопнул дверь, вжал педаль газа в пол.
Захолустье. Мать его, этот дом днем с огнём не сыщешь.
Глухомань. Забытая богом деревенька, где проживает не больше тридцати человек. И то, старики. Глухие, слепые и склерозные. Вымирающее местечко. Я даже засомневался, что здесь есть газ и свет. Где-то неподалёку лаяли собаки. А из-за покосившегося забора выглядывала бабка. Она внимательно проследила за тем, как наши внедорожники проехали мимо, а потом зачем-то махнула нам вслед рукой.
— Об этой дыре вообще знают на верхушках? Я думал, что таких мест уже не существует… — пробасил задумчиво Виталик, оглядываясь по сторонам.
А я продолжал медленно двигаться вдоль улицы. Ничего не ответил. Про себя повторял: дом в конце улицы. Там углубление, поворот направо и проехать метров сто. За забором лес начинается. Забор новый, из профлиста коричневого. Он там один такой.
— Поворот. — Произнёс я, кивая перед собой, и остановил машину в паре десятков метров от него.
— По ходу приехали. — Сказал Виталя и опустил окно, высовывая свою руку и подавая сигнал остальным, чтобы они остановились.
Я заглушил двигатель и посмотрел на друга. Именно сейчас, когда мы оказались так близко, моё сердце снова начало болеть. Словно его заковали в тиски, и при каждом вдохе оно едва не разрывалось. Мою голову заполнял стремительно нарастающий гул.
— Вытаскивайте эту гниду. — Произнёс я охрипшим голосом и вышел из машины.
Ноги тут же утонули в сугробе и я тихо выругался. Тут даже если захочешь убежать — далеко не убежишь…
Глава 52
Влад
Я не испытывал садистского наслаждения от того, что делал. У меня даже не было желания подвергать этого ублюдка пыткам, дабы растянуть удовольствие и заставить его мучиться перед тем как прикончить. Я просто хотел как можно скорее избавиться от него. Я застыл над телом и, глядя в пустые и безжизненные глаза, чувствовал покой. Впервые за долгое время, внутри меня поселилось ощущение лёгкости. Отпустило. Сочащаяся кровь из дырки во лбу казалась мне чёрной. Словно на время мой мозг отключил функцию различать цвета. Будто оправдывал мои действия, защищая от осознания крови на руках. Я сделал то, что должен был.
Единственный выстрел, и точно в цель. Возможно, этот урод даже не понял, что произошло. Но нянчиться с ним я не собирался.
Когда он вышел на крыльцо для того, чтобы встретить своего бывшего сокамерника, я уже был рядом. Заметив меня, он метнулся в дом и запер дверь на засов. В тот момент внутри меня поселилась паника. Видя заколоченные окна, я судорожно соображал, успеет ли он причинить Вике ещё больший вред. Поняв, что за ним пришли, он мог совершить то, что я не смог бы исправить.
И пока ребята выламывали дверь, я нашёл лазейку с заднего двора. Окно там было забито досками гораздо более хрупкими и сухими. Мне помог Виталик, и уже через несколько минут, мы оказались в доме.
И нас встретила тишина. За исключением ударов по входной двери, я не слышал больше ничего. Ни звона, ни голосов, ни крика. Я хотел услышать её голос, но меня словно оглушили.
— Дверь. — Тихо произнёс я, и Виталя тут же скрылся из виду, чтобы впустить Сухого и Саню.
Я потянулся за пояс, чтобы достать ствол. И, продолжая прислушиваться, медленно двинулся вперёд.
— Где ты, мразь? — Спросил, обращаясь к ублюдку, который прятался.
Половицы под ногами противно скрипели, и каждый мой шаг оглушал меня ещё больше. Моё сердце рвало глотку. Тело сотрясал ледяной озноб. Даже просто думать о том, что он может сделать с Викой, было больно.
Я перешёл в другую комнату и сразу понял: именно здесь он держал её. Темно, скомканное и не первой свежести постельное белье на кровати. Стакан, тарелка с недоеденной едой. На полу заколка.
Уже не крадучись, я устремился дальше. И замер, оказавшись лицом к лицу с кошмаром, который, скорее всего, буду видеть во сне.
— Ещё шаг, и я перережу ей глотку. — Прохрипел этот выродок, глядя мне в глаза.
Не двигаясь, я смотрел на беспомощную девушку в его руках. Она была без сознания.
Она ведь жива?
За моей спиной застыли остальные, и я тихо проговорил:
— Все назад.
— Долго же ты искал, — оскалился поросший неопрятной рыжеватой бородой кусок дерьма. — Я уж думал, ты решил бросить это дело.
— Однако, ты удивлён. Не ждал? — Мой взгляд лихорадочно метался от него к Вике.
Она была обнажена. Полностью. Её руки и ноги были связаны. Замученная и погруженная в забытье. Она буквально висела в его руках. Он стоял возле ванны, наполненной водой. Рядом валялись кусок мыла и мочалка.
Глядя на то, как лезвие ножа царапало её тонкую кожу на шее, я едва мог соображать. Воздух застыл, с трудом пробиваясь в лёгкие, покрытые тонкой корочкой льда. Впервые за долгое время я почувствовал холод. Не просто озноб, а самый настоящий холод, пробравший не только до костей, но и до того, что нам было неведомо. Глубоко.
— Если ты не причинишь ей вреда, я убью тебя быстро, — прохрипел я не своим голосом. — Если нет… ты будешь умирать долго и мучительно. Тебе это не понравится, парень. Ты будешь умолять меня о смерти.
Я держал ствол на вытянутой руке, но мой палец слегка подрагивал. Я прибывал в ужасе. В леденящем страхе, что эта мразь окажется быстрее меня.
— Думаешь, я боюсь? — С ухмылкой произнёс он, не опуская нож. Его щека прижалась к щеке Вики, и мне стало мерзко. Будто он прикасался ко мне. — Посмотри… правда она красивая? Очень… очень красивая.
Рука, которая обхватывала Вик под грудью, двинулась, соскальзывая чуть ниже, и я услышал собственное утробное рычание.
Девочка моя… что он с тобой сделал?
— Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю. Ты слышишь меня? — Я не мог пошевелиться. Единственное, что ещё двигалось — мой указательный палец на курке.
— Ой! — Он скованно рассмеялся, и от его содрогания, голова Вики завалилась на другую сторону, открывая мне вид на её распухшую и покрасневшую левую щёку. — Я сейчас должен испугаться?
Хотя я заметил… заметил откровенный, ничем не прикрытый страх в его глазах. И… как только он открыл свой рот в очередной раз, мой палец сам нажал на курок.
Глухой звук, тихий, едва уловимый секундный свист. Широко распахнутые глаза этой твари. Мой резкий выдох.
Нож падает на пол, со звоном отскакивая в сторону.