Потеревшись о щетину, я губами коснулась его подбородка. Мои руки, дрожа, обвили широкие плечи. Поднялись выше, ложась на мускулистую шею и ногтями царапая её. Влад всё ещё был неподвижен. Губы раскрылись, и кончиком языка я коснулась его губ. Тихое рычание из самой его глубины запустило мурашки по коже.
— Влад, — едва слышно позвала я его.
И он, услышав своё имя, обхватил большими ладонями моё лицо, поднимая голову и заставляя меня открыть глаза. Посмотреть на него через тёмную пелену и не моргать, боясь повернуть время вспять.
Я не хочу.
Несколько бесконечно долгих секунд. Я слышала, как колотится сердце в груди. Чувствовала несущуюся кровь по венам. И не дышала.
А затем в голове взрывается что-то. Так громко и ярко. Когда он припадает к моим губам в неистовом поцелуе, я со стоном выдыхаю ему в рот. Он въедается в мои губы глубоким поцелуем. Его пальцы тут же оказываются на моей рубашке. Лихорадочно выдёргивая пуговицы из петель, он двигается ближе. Заставляет перекатиться на спину и, разобравшись с пуговицами на пижаме, стаскивает рубашку по моим плечам до локтей. Грубая кожа его ладоней соприкасается с нежной кожей моей груди, и с губ срывается стон.
Влад
Она выгибается от моих прикосновений, и я буквально чувствую как вибрирует моя грудная клетка от переизбытка чувств. Я всё ещё боюсь, что она одумается, оттолкнёт, скажет не прикасаться к ней… но остановиться не могу. Черти несут меня в самое пекло, а я только рад.
Обхватываю ладонями её грудь и слегка сжимаю, пропуская соски между пальцами. Снова целую, погружая язык глубоко в её ротик. Набухшим членом потираюсь о её бедро и смело веду руку вниз. Туда, где резина от пижамных штанов окольцовывает её тонкую талию.
Боже, она сведёт меня с ума.
В груди завязывался горячий узел. Низ живота сводило мелкой судорогой. Скользнув руками по бёдрам, я потянул за тонкую ткань штанов, обнажая её ноги. Разводя их шире. Кончиками пальцев провёл по трусикам, чувствуя почти незаметную пульсацию в сосредоточении её женственности.
Глубоко и рвано дыша, я остановился и посмотрел ей в лицо. В густой темноте я сумел рассмотреть совсем немного. Вика перестала дышать. Несколько мгновений отрешенно смотрела на меня, а после шевельнула бёдрами. Будто подстёгивала. Требовала, чтобы я продолжил.
— Если скажешь мне остановиться… — язык не поворачивался продолжить.
— Я хочу… — на выдохе произнесла, на миг приводя меня в растерянность. — Тебя…
И это "тебя" фейерверком взорвалось в башке, взрывной волной выбивая оставшиеся мысли. Унося в неизвестном направлении все доводы и затыкая голос разума и совести.
Я сжал кожу на её бедре, и она тихо выдохнула мне в губы. И я тут же лизнул уголок её рта, тем самым подталкивая к тому, чтобы она впустила меня. И как только ротик снова открылся, я прижался к нему, языком врываясь в горячую влажность. Со стоном. С треском в глотке.
Прижался всем телом, балансируя на одной руке, в то время как вторая уже снимала с Вики трусики. Быстрее, чем хотелось бы. Она оторвала ягодицы от матраса, помогая мне избавиться от белья.
Её пальцы водили по моему затылку, ногти совсем слегка царапали кожу.
Я развёл её ноги шире, вминаясь в неё горячей выпуклостью так сильно, что по телу проходила неконтролируемая дрожь. Так сильно, что я готов был взвыть от нетерпения.
Ещё. Сильнее. Крепче.
Такая горячая. Её язык. Твёрдый и упругий. Завлекающий и дразнящий.
С ума сойти…
Я оторвался от её рта, чтобы избавиться от собственной одежды, которая уже не вызывала ничего, кроме зуда. Стащил футболку, а за ней и брюки вместе с нижним бельём. И, застыв перед ней ненадолго, попытался понять, не напугал ли я её.
Медленно наклонился и, обхватив её ноги за тонкие щиколотки, завёл их себе за спину. Прижался каменным членом к влажному входу и, рассыпая быстрые поцелуи по её шее и ключицам, произнёс то, что так настойчиво просилось наружу:
— Я люблю тебя. — Так тихо, что сам себя едва расслышал. Её ладошка замерла на моей груди, а вдох, кажется, застыл на полпути.
Она услышала.
И моё сердце зашлось в тот момент, когда Вика, вдруг повела бёдрами, сама насаживаясь на мой член.
— С-с-с! — Сквозь зубы прошипел я, и удивлённо посмотрел на неё. — Чёрт…
Руки соскользнули на её талию, крепко стискивая. Я почувствовал, как она сжалась вокруг меня и, тихо зарычав, не смог сдержать улыбку. Но уже через секунду улыбка исчезла. Приоткрыв рот, я медленно вышел из неё. И, сжав пальцы на коже ещё крепче, с силой насадил на себя, чувствуя как она растягивается под моим напором, и наблюдая за тем, как выгибается её спина. Подставляя грудь, Вика со стоном выдохнула. Её руки взметнулись вверх, впиваясь в подушку над головой. Голова запрокинулась, а ноги крепче обвили мою талию.
Она дрожит, едва сдерживаясь. От каждого толчка задыхается. Глаза закрыты. А я не могу себе этого позволить. Не сейчас. Я хочу видеть. Хочу запомнить каждое прикосновение. Каждое движение. Всё, что только возможно.
Вхожу быстро и резко, выхожу медленно. Ласкаю грудь. Сминаю кожу. Хочется войти так глубоко, как, наверное, невозможно. Хочется всю. Бесконечно. Сильно. В поисках конца этому безумству.
Я прижимаюсь к влажному телу. Склоняюсь над ней и пальцами обхватываю острый подбородок. Задираю её голову выше и облизываю шею. Кусаю и снова вылизываю, запоминая этот вкус на своих губах и языке.
Отрываюсь и смотрю в помутневшие глаза напротив. От очередного толчка натужно выдыхаю, и готов поклясться, что заметил мелькнувшую улыбку на её губах.
Сильнее. Глубоко… хочется так глубоко, как, наверное, невозможно уже. Вколачиваться. Вбиваться. Вдалбливаться. До черноты перед глазами. До асфиксии.
Я дёргаю Вику на себя, срывая резкий выдох с полных губ. Выдох-стон. Протяжный. И, задушено рыча, я продолжаю… ещё. Не желая передавать инициативу. Не сегодня. Не сейчас.
В другой раз. В следующий… раз.
Глава 59
Вика
— Всё собрала? Ничего не забыла? — Придирчиво взглянув на мою сумку, Оля протянула мне шнур от телефона.
— Кажется, всё.
Немного растерянно ответила я и засунула в сумочку зарядное устройство, а затем и телефон. Я чувствовала пустоту. Словно мне не хватало чего-то, от чего зависит вся моя жизнь. Какая-то зияющая и ноющая дыра. Казалось, что она видна была абсолютно всем. И, потерев ладонью грудную клетку, я надсадно выдохнула. Глядя на суетящуюся Женьку, я неуверенно повела плечами. Но легче не становилось.
— Вот. — Вспомнив в самый последний момент о кольце, я полезла за ним. Достав из кармана сумки, протянула его Оле. — Передашь?
— Спрашиваешь? — Хмыкнула подруга и запихнула украшение в свой клатч. — Вручу со всеми почестями! Не волнуйся!
— Спасибо.
Ставя большую и жирную точку в отношениях с Артуром, я ощутила кратковременную лёгкость. Я не видела ни его, ни Катю. Я всё ещё не понимала, смогу ли когда-то простить её, так же как и не понимала, почему она всё это делала. В чем причина того, что она всё это время была той, кто заколачивал гвозди в крышку моего гроба. Оля сказала не думать об этом, а Женька настаивала на том, что её нужно было отправить вслед за Лёшей. Я не могла не думать об этом. В голове постоянно мельтешили мысли о них. О том, что же стало причиной тому или этому. О том, стоит ли мне и дальше волноваться о своей безопасности. Оставит ли Катя меня в покое. Я уже знала так много. И при этом, казалось, не знала ничего. Ещё столько вопросов в голове, которые до сих пор оставались без ответа.
Посмотрев на часы, я повернулась к Жене и спросила:
— Документы? Взяла? — Зная, что сестра не только может их забыть, но и вовсе потерять. Она такая.