Выдохнув, я сжала в пальцах мокрое и грязное полотенце. Понурым взглядом проводила Женькину спину, а затем посмотрела по сторонам. Было страшно. Я любила летний дождь и любила грозу. Но я любила их через окно. Оказаться посреди улицы во время грозы было страшно. Страх, что в меня шарахнет молния зародился во мне ещё в детстве. Когда бабуля рассказала, что её подругу в молодости убило молнией.
Дождь то усиливался, то наоборот слабел. Я обхватила плечи в попытке согреться. Сумерки медленно сгущали воздух. И внутри поселилось какое-то беспокойство. Грудная клетка сжалась. Страх мерзкими щупальцами сковывал глотку. Я не могла это контролировать. Мои зубы мелко застучали.
Резко выдохнув, я повернулась в сторону дома. До ушей донёсся шелест гравия. Это колеса. Машина.
Коба?
Замерев, я смотрела туда, откуда должен был выехать белый соседский Рено. И, сжав челюсти, чтобы зубы прекратили отбивать чечётку, я, прихрамывая, отошла к обочине размытой дороги.
Мне показалось, что я пережила клиническую смерть. Потому что сердце перестало биться, а мозг будто бы отключился. Я не понимала, сон это или реальность. Я не осознавала случившееся.
Отказываясь поверить в то, что передо мной стоит Влад, я выпустила из рук промокшее до нитки полотенце.
Машиной оказался не Рено. Когда я увидела тёмно-серый седан, выворачивающий из-за угла, уже тогда моё сердце глухо ударилось о рёбра, и затихло.
Он остановился, и через пару секунд открылась дверь. И передо мной стоял Влад. Приблизился так быстро, что я успела только нервно дёрнуть плечами.
— Ты как? — Его голос ударил по барабанным перепонкам. — Возьми…
Раскрыв надо мной зонт, он вложил рукоять мне в руку и опустил голову.
— Чёрт… я не мог до тебя дозвониться. Что с ногой?
Я продолжала смотреть на него. И словно немая, шевелила губами в попытке произнести хотя бы одно слово. Но ничего не получалось.
Что-то в его внешности было не так. Его лицо… поверх маленького шрама, оставленного мной, был ещё один. Большой. Длинный. Он рассекал его щёку пополам, словно кто-то хотел порезать её на лоскуты.
— Где ты… был? — Дрожащим голосом произнесла я. — М? Где ты был, чёрт возьми?!
Влад
Моё сердце билось так быстро, что я думал, что оно просто не выдержит. Я хотел сгрести её в объятия, но боялся оступиться. Боялся что она оттолкнёт меня. Боялся напугать. Страх поначалу сковал тело. Капельки на слипшихся ресницах дрожали. Её губы, до этого сжатые в полоску, раскрылись, и теперь тоже дрожали.
А потом она тихо произнесла:
— Где ты был? М? Где ты был, чёрт возьми?!
И мне показалось, что земля под ногами зашевелилась. Словно была возмущена так же как и Вика. В её глазах вспыхнул огонёк злости.
Маленькая моя.
Выдохнув, я обхватил её лицо и наклонился. Большими пальцами размазывал сырость на её мягкой до одури коже.
— Прости меня. — Голос хрипел. Глотка хрустела.
Я так соскучился. Как обезумевший думал только о ней. Благодарил Господа, что оставил меня в живых. Что позволил мне выкарабкаться из этого кошмара, чтобы встать на ноги и увидеть её. Даже если прогонит…
Её взгляд застыл на моём лице. На шраме, тянувшемся через всю рожу. В глазах немой вопрос.
— Прости. Слышишь? Прости меня… — Не сдержавшись, я принялся усыпать её лицо быстрыми поцелуями. Слизывая дождевую воду, чувствовал как Вика трясётся. В моих ушах гремела кровь. Внутри всё сжималось, а в груди разрасталось тепло. — Я прошу, прости меня…
Вика выронила зонт, и её руки легли на мои плечи. Поползли вверх, обхватывая шею. И я в ту же секунду подхватил её на руки. Спрятав лицо на сгибе моей шеи, она что-то пробормотала. А я уже нёсся к машине. Распахнув заднюю дверь, аккуратно усадил её на сиденье. И, помешкав не больше секунды, следом залез в машину.
— Снимай это, — задрал её майку и, не почувствовав сопротивления, стянул с неё эту мокрую насквозь тряпку. — Сейчас.
Я расстегнул застёжку её бюстгальтера, окончательно избавляя её от холода, и моментально обернул дрожащую девчонку пиджаком, ещё вчера брошенном в тачке.
— Всё… сейчас. Подожди. Через минуту будем дома.
Я отстранился, чтобы выйти из машины и пересесть за руль, но замер. Её пальцы легли на моё запястье, и я едва не задохнулся. Поднял голову, перехватывая её взгляд. Такой… живой. Такой наполненный.
— Нет. — Прошептала на выдохе, и потянула меня на себя.
И я не мог сопротивляться. Не в случае Вики. Я беспомощен словно дитя.
Надсадно втянув искрящийся воздух, я снова обхватил её лицо задеревеневшими пальцами и притянул её к себе. Впился во влажные и прохладные губы, забывая о том, что в глотку всё ещё стучался страх быть отвергнутым. Утопая в её губах, языком ворвался внутрь и тихо зарычал, чувствуя как теряю связь с реальностью.
Её руки лихорадочно заскользили по моей спине. Ниже. Хватаясь за край футболки, она потянула её вверх, и я беспрепятственно позволил ей это сделать. Хотя, знал… знал, что, возможно, на этом всё и закончится.
Как только её пальчики прошлись по моим обнажённым плечам, она застыла. Её губы перестали отвечать мне, в то время как руки продолжали ощупывать бугристую кожу.
Вот. Это именно то, что и должно было произойти.
Отстранившись от меня, она растерянно опустила взгляд. Рассматривая мои плечи, грудь, руки и живот, она тяжело и громко задышала.
Да, милая. Я уже не тот, что раньше.
Страшно. Так ведь?
— Господи, что это?
А я и не знал с чего начать.
Я горел. Я горел и был одной ногой на том свете. Именно поэтому я не смог приехать в аэропорт, чтобы проводить тебя. В то время как ты шла на посадку, моя машина летела в кювет. Меня вытряхнуло из неё, словно тряпичную куклу. Переломало. А потом тачка взорвалась. И если бы меня не выкинуло, я бы не был сейчас здесь, перед тобой.
Моё лицо зацепило лишь осколком. Но тело… я горел рядом с тачкой. Меня спас обычный "прохожий". Проезжий дальнобойщик.
И все четыре месяца меня буквально вытаскивали с того света.
Но я даже не знаю, с чего начать и как тебе это рассказать. У меня просто язык не повернётся, Дюймовочка.
— Было и прошло, — трескучим голосом произнёс я, чувствуя боль в груди от её прожигающего взгляда. — Это ерунда.
— Это… это не ерунда! Мамочки… что с тобой произошло? — Вика отодвинулась, чтобы лучше рассмотреть мою опаленную огнём кожу.
Я открыл рот, чтобы снова заверить её в том, что всё в порядке. Но громкий сигнал застал врасплох. Я вздрогнул и повернул голову, замечая автомобиль, которому моя тачка перекрыла проезд.
— Прости.
Быстрым движением я натянул футболку обратно и вышел, чтобы пересесть за руль.
Чувствовал на затылке её взгляд, и внутри всё дрожало. Я боялся.
Без единого слова мы заехали во двор. И, заглушив двигатель, я тяжело вздохнул и ладонью растёр лицо, избавляясь от дождливой сырости. Замер, услышав копошение позади. И, стиснув челюсти, ждал.
Чего угодно.
Но только не этого.
Её руки осторожно легли на мои плечи. Ласково провели по ним и сместились на шею. По коже пробежали мурашки. И тёплое дыхание ласково скользнуло по ушной раковине.
— Я так ждала тебя, Влад. — Прошептала Вика, заставляя меня содрогнуться. — Я боялась, что больше никогда тебя не увижу.
Сглотнув ком, застоявшийся в глотке, я закрыл глаза.
— Скажи, что я тебе нужен… — Такое чувство, будто к моему виску прижали ствол.
Секунда. Две. Пять… а затем:
— Я люблю тебя, Влад. Очень. Очень сильно люблю. Останься здесь? Со мной.
Останусь.