Помимо раненых возле штаба, что являлся таким же бараком, как и все остальные постройки, сидели четверо пленников. Ракьят. «Белого демона» среди них не обнаружилось. А жаль… Салли бы своей рукой хотела проломить его дурную башку, лишить племя символа сопротивления, чтобы прекратилось все это! Чтобы не ждать каждый миг атаки на аванпост. Случайная пуля по дороге — судьба, хотя все равно страшно. А разгромленный аванпост и неопределенность ее дальнейшего статуса — это настоящий ужас.
Да, лучше раскроить череп! Отчасти желание Салли сбылось…
Ваас подвел ее к одному из пленников, все так же ненормально ухмыляясь:
— Устроим представление, а, Салиман?
— П-представление? — слабо спросила девушка.
— ***! Салиман! Вот так не надо! — недовольно пророкотал голос, Ваас нахмурился на миг, отчего его черные короткие изогнутые брови поползли к переносице, но он вполне ясно объяснил: — Я тебя на камеру, между прочим, снимать буду. Так что говори громко и четко. Хотя, ***, тебе особо говорить не придется. Но я предупредил. Ты же в курсе, что я великий режиссер? Ты в курсе, да, ты в курсе. Приведи себя в порядок, скоро начинаем!
Салли оказалась совершенно сбита с толку, она боялась, что Ваас будет снова пытать ее. Однако он никогда не снимал то, что делал с «личной вещью», да и какой смысл заключался в том, чтобы тащить ее на соседний аванпост, да потом еще показывать новых пленников? Нора, как выяснилась, была доставлена по просьбе доктора, который в последние дни трудился не покладая рук, а женщина за короткий период научилась неплохо помогать ему. Бен… Бенджи, милый Бенджамин. Опять рядом с Норой. А как бы хотелось очутиться рядом с ним, пусть даже помогать перевязывать ненавистных для них обоих пиратов. Но Ваас одним своим присутствием оказывал парализующее воздействие. И еще побаливал шрам на спине с его инициалами. Нет, в присутствии главаря не стоило допускать и мысли о Бене. Черный Фрегат и не допускала, она была притачана к Ваасу невидимыми веревками, корабельными канатами, прокаленными цепями. А Салли как глупый мотылек летела на свет, не ведая солнце то или губительное пламя. Так она думала, пока смывала дорожную пыль с лица.
Потом все делалось чуднее и жутче: Ваас кинул ей, вероятно, отобранную когда-то у пойманных туристок, косметичку, заставляя накрасить поярче губы и глаза. Салли ощущала, что грядет нечто… Что?
Она наносила на кожу красную, словно кровь, помаду, неумело рисовала стрелки на глазах, глядясь в осколок потрескавшегося зеркала. Много же времени прошло с тех пор, как она последний раз красилась. Да и там, на большой земле, она выглядела всегда безвкусно с липким розовым ягодным блеском и скатывающимися в шарики тенями, пахнувшими мылом. Дешевка!
Но вот ей приказали выходить. На мертвенной бледности лица девушки неестественно алели губы, придавая ей сходство с вампиром. Но выглядела она непривычно красиво, что заметил и главарь.
— Неплохо, сейчас бы тебя… — многозначительно повел бровями Ваас, но сам себя прервал, громогласно обращаясь уже ко всем собравшимся пиратам: — Но сегодня у нас другое развлечение!
Действо происходило на берегу реки, на песке, где тесным кругом собрались пираты. Часть являлись караулом, пристально поглядывая через джунгли в оптические прицелы, был среди них и снайпер Алвин. Другие же прибыли только в качестве зрителей и массовки.
С каждым шагом Салли все больше дрожала, но Черный Фрегат словно предвкушала что-то, той, второй и темной, нравился свой внешний вид — джинсы, красная майка с черепом и яркое лицо — она догадывалась о чем-то лучше второй, светлой и забитой. И ее догадки нашли подтверждение, когда посреди дикого пляжа по шею в песке маячил один из пленников ракьят. Еще двое уже лежали трупами, испещренные следами тяжких пыток. И один из пиратов не прекращал снимать все кошмарное действо на большую профессиональную камеру.
Запечатлевался каждый шаг Салли, которую Ваас вел прямо к пленному ракьят, тот еще вертел шеей, слал проклятья и просто бессильно хрипел.