2 часть
В своем несчастье одному я рад,
Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад.
В. Шекспир
Глава 40. Чудо
Глаза с трудом раскрылись, и я вновь увидела утро в этом ужасном лесу. Сколько там человек может прожить без воды? Как старая черно-белая кинопленка, закрутились воспоминания. Учитель ОБЖ дает нам уроки выживания, я сижу на предпоследней парте и смотрю в окно, первый по-настоящему теплый день после зимы. Скорей бы звонок, скукота.
«Три, максимум пять дней человек может обойтись без воды», — выделяя громким голосом, произнес Сергей Владимирович. Ребята шумно отреагировали, перебивая друг друга:
«Я и десять продержусь, если не в пустыне!» — возразил учителю Димка Прохоров.
«Пять дней минимум», — выкрикнул Сережа Иванов.
«Тихо, тихо! — остановил их учитель. — Рекорд — восемнадцать дней, но это из разряда чудес. Давайте лучше послушайте, как и где можно добыть воду, если вы оказались в экстремальных условиях! Вы должны попасть в рекордсмены, а не подтвердить статистику».
Что Вы там говорили, Сергей Владимирович? Росу собрать? Ямку выкопать? Не помню... Не хочу... Я — среднестатистическая. Скорее бы уж все закончилось.
Даже мысли возникали с трудом, силы уходили. Солнечный свет раздражал, он проникал даже сквозь закрытые веки. Он невыносим, от него не спрячешься. Лучи прожигали кожу, будто множество горящих спичек. «Жарко, как жарко, я горю изнутри. Неужели ад близок? Или ада нет? Боже, прости… Холодно, Элам, мне холодно…»
Резко, без остановки я начала проваливаться в ледяную бездну. Пытаясь ухватиться руками, упираясь ногами, я сопротивлялась бесконечности. Падение и холод ощущало мое тело, безграничная пустота проникла в разум. Знакомые лица возникали и удалялись, оставаясь наверху. Родные, близкие, подруги, одноклассники, соседи, прохожие; живые и ушедшие; любимые и посторонние. Все, кого я встречала, когда была жива.Сильная судорога остановила движение. Я не чувствовала ничего: ни боли, ни душевных мук. Темнота и невесомость.
Горечь растеклась по горлу и тут же вылилась назад, чья-то рука поддерживала мою голову.Теплая жидкость потекла по подбородку на грудь. Одежда намокла, нет сил переодеться. Как неуютно, ткань прилипла, а в меня продолжали вливать что-то с отвратительным запахом.
— Пей, дочка, пей, — проскрипел старческий голос.
Я сделала глоток и провалилась в забытье. Мне не снились сны, я не чувствовала ничего. Меня словно и не было никогда. Глубокий сон, беспамятство, кома, не знаю, как назвать свое состояние, но когда я очнулась, то ощущала себя вполне нормально, по крайней мере, физически. Открыв глаза, я увидела веники сухой травы, висящие надо мной, впрочем, они висели под потолком повсюду. Запах трав насыщенный и горький щекотал в носу. Деревянный потемневший пол и стены прожили долгую жизнь, но не казались ненадежными. Они были деревьями задолго до моего рождения и собирались служить хозяину еще долгие годы. Или хозяйке? Лавочка, стол с глиняными горшочками и чашками разной величины, посередине медленно тлеющая свеча, окон нет, только лестница, ведущая вверх к люку в потолке. На полу сплетенная вручную из соломы дорожка. Я попала в гости к Бабе-Яге? Что происходит? Кто-то все-таки спас меня? Или я уже в другой жизни? Я осмотрела себя: руки ноги мои, правда, одета в полотняную длинную рубаху. Ничего не помню. Кто-то меня принес в эту избушку, переодел, уложил в кровать. Вряд ли хрупкая старушка справилась бы. Необъяснимый страх сковал тело. Меня кто-то спас, и это должно было успокоить, ведь хозяева безусловно добрые люди, раз не оставили, помогли, принесли в свой дом, но фильмы из детства по русским народным сказкам, постоянно всплывали в памяти. Обстановка кричала, что избушка на курьих ножках принадлежит ведьме. Дверь скрипнула, сердце екнуло, но затем последовал вздох облегчения. В дом вошел старичок: ростом не больше полутора метров, весь седой, длинная борода до пояса закрутилась в забавные завитки, из-под плетеной шапки выглядывали такие же завитки до плеч.
— Проснулась, доченька? — проскрипел он, и я вспомнила, что уже слышала этот голос.
— Да, — чуть слышно ответила я.
— Ну, вот, так-то лучше. Негоже тебе с дитятком в лесу-то пропадать.
— С каким дитятком? — не поняла я.
— С твоим. Каким еще? На сносях ты. Аль не знала? — посмотрел на меня с любопытством старик.