По левую руку и за спиной стоял лес, а прямо и направо до самого горизонта простиралось зеленое поле, невероятно красиво усыпанное цветами, словно кто-то нечаянно рассыпал коробку разноцветного сахарного драже. Взгляд уловил крупную светло-коричневую точку вдалеке среди деревьев. Присмотревшись, я увидела избушку, большую и, судя по цвету бревен, построенную не так давно. Понаблюдав несколько минут и не заметив ничего подозрительного, я медленно направилась к жилищу. Сердце замирало, как только я останавливалась, чтобы оглядеться. Метров за тридцать-сорок до загадочного дома я отбросила все сомнения и прибавила шагу.
Решительность моя оборвалась в одно мгновенье. Не успела я сделать и десяти уверенных шагов, как оказалась в яме лежа на спине. Перед глазами потемнело и забегали искры, от боли в спине я взвыла. В области поясницы жгло и из этой огненной точки простреливало весь позвоночник. Как же страшно умереть, а тем более вот так: лежа в яме с сотрясением мозга и переломом позвоночника. Я пошевелила пальцами рук, а следом и стопами. Движения дались без особого труда. Попытавшись согнуть ногу в колене, я чуть не лишилась сознания. Боль усилилась стократно и лучами распространилась по всему телу. Двигаться перехотелось окончательно.
Кусок неба, который был виден из ямы, дразнил свободой. Лежа на глубине примерно трех метров, изнывая от боли, я думала о том, какое счастье видеть небо и греться на солнышке. Эти радости стали для меня недоступными и от того безумно желанными. Ну, как могла я не заметить такую здоровенную яму? Никак. Ее кто-то сверху прикрыл травой и сухими ветками. Ловушка! Я попала в ловушку. Это открытие больше порадовало, чем напугало. Разве может быть что-нибудь ужаснее, чем тихо умирать на дне ямы? Может. С содроганием я вспомнила про старика, и меня передернуло. Рано и я надеялась, что не поздно, хозяин ловушки и скорее всего того дома, придет ее проверить и вытащит меня. А кем он может оказаться, я даже предполагать не захотела.
Небо серело и прощалось с солнцем. Мокрая, еще непрогретая на такой глубине земля, обволакивала холодом. Я приготовилась смиренно ждать конца. Каким бы он ни был, он придет. Все мысли, обычно не дававшие покоя, назойливые словно мухи, куда-то улетучились. Покой и забвение. Даже боль казалась далекой и нереальной. Неужели все зря? Неужели я оставила семью только для того, чтобы сгинуть в этой яме? Андрею никто не поможет, а Лео и Элам так и не дождутся меня. Как глупо все вышло.
Время. Как можем мы измерять его секундами, минутами, часами? Его нельзя посчитать, оно нам не подвластно. Оно само решает, для кого быть скоротечным, а кому растянуть каждое мгновенье и заставить томиться в ожидании. Глупые люди пытаются подчинить себе все и до сих пор не поняли, что живут по законам создателя и лишь напрасно надеются их изменить. Странное состояние, когда время не ощутимо. Жизнь не кажется ценной, а смерть страшной. Ее по большому счету и не существует вовсе. Смертью называют переход из одного состояния в другое, но это не конец. Это начало новой жизни и боимся мы, по сути, расстаться с привычным для нас миром, с родными, близкими людьми. Но и они не вечны. Надо всего лишь научиться спокойно относится к переменам, ведь они неизбежны.
Глава 55. Еще больше тайн
Ночь сменилась днем, день — ночью, и снова ей на смену пришел день.
— Вон та ловушка самая дальняя, — сквозь пелену забвения послышался женский голос.
— А чаво сама не поглядела? — окончательно вернул в реальность знакомый бас.
— Боязно, — тихо ответила женщина.
— И давненько он там? — поинтересовался Жак. В том, что это именно он, я уже не сомневалась.
— Третий денек пошел.
Голоса приближались.
— Помогите! Жак, миленький, — еле слышно пролепетала я.
— А если добрый человек расшибся? — укоризненно сказал он.
— Так боязно, — оправдывалась женщина.
— Ну и кто тута? — грозно спросил Жак, подойдя к краю ямы. — Ой, девка, ты что ли? — радостно спросил он.
Собрав все силы, у меня получилось издать короткий глухой звук:
— Я.
— Вот ты бедовая, — покачал он головой, — чаво разлеглась? Подымайся, доставать буду.
— Шевельнуться не могу, больно очень, спиной ударилась.
— Больно говоришь? Погодь, лестницу принесу. А ты пригляди за ней, — обратился он к женщине. Она показалась и, увидев меня, ойкнула.
Волосы, собранные на затылке, открыли ее круглое лицо и пухлые щеки. Большая грудь начиналась прямо под ключицами, даже закрытая кофта не смогла замаскировать ее размер. Она испуганно смотрела на меня, прикрыв рот руками. Жак вернулся быстро и сразу же поставил лестницу в яму. Неуклюжий как медведь он спустился вниз и присел на корточки возле меня. От него пахло костром и травами.