— Я решила, что карту нарисовал ты или…, — вовремя остановилась я и воспользовалась возможностью передавать мысли: «Или твой отец». Жак чуть заметно покачал головой. «Он жив?» — не удержалась я. Он снова покачал головой. «Прости…». Жак улыбнулся, но в глазах промелькнула грусть.
— Нет, карта не моих рук дело, — о чем-то думая произнес он. — Какой с виду-то твой потерянный?
— Подожди, сейчас покажу, — сказала я и достала фото из внутреннего кармана блузки. — Вот, это мы с ним несколько лет назад.
Жак осторожно взял лист. Сперва он оглядел фото со всех сторон, а потом заинтересовался изображением.
— Ишь, довольный какой, — фыркнул Жак и показал жене. Мина не взяла фотографию, а лишь взглянула издалека.
— Ну, видала где такого? — спросил ее муж.
— Как же, видала, — пробасила в ответ ему женщина.
— Где? — взвизгнула от радости я и спрыгнула со стула.
Жак вопросительно посмотрел на Мину, она сперва замешкалась, а потом что-то мысленно ему сказала.
— Да, ну! Тот совсем не такой! — возразил Жак и внимательно посмотрел на фотографию. — Хотя могет быть, могет быть…
Жак и Мина рассматривали изображение Андрея, он поглаживал усы, а она закрыла рот рукой и кивала, подтверждая свою уверенность.
— Ну же, говорите! Где он? Что с ним? — взмолилась я и потрясла их за руки, но они словно не заметили меня и продолжали о чем-то размышлять. Я наблюдала за ними и не могла понять: они думают, как помочь мне или как скрыть от меня правду?
— Сядь-ка, серьезно произнес Жак, и я вскарабкалась обратно на стул. — Ты его лучше знаешь и прежде чем вызволять, нужно чтоб ты его разглядела хорошенько, на того ли мы думаем. Сейчас спать укладывайся, дорога дальняя предстоит.
Мина в это время устраивала мне спальное место на скамье в углу.
— Жак, так ведь не стемнело еще, может, сейчас сходим? — предложила я.
— Ты в яме сколько деньков пролежала без воды и еды? Вон испарина на лбу, жар небось.
В ответ я промолчала.
— То-то же. Далеко я с тобой не уйду. Ляг, сил наберись. Завтра с солнцем и двинемся в путь.
— Тогда расскажи, если тот, на кого вы думаете — Андрей, то откуда его вызволять надо? — не унималась я, потому что даже не представляла, как лягу спокойно спать, когда могу что-то узнать об Андрее.
Жак холодно фыркнул:
— Сначала глянь, потом расскажем. Хватит на сегодня сказок.
Жак принялся доедать ужин и всем своим видом давал понять, что говорить больше не желает. Я взяла фотографию, лежавшую на краю стола и посмотрела на Андрея. Как изменился он? Неужели его так сложно узнать? Или они ошиблись? Неужели все настолько плохо, что Жак переменился?! Мина вообще, опустив глаза, вышла с корытом на улицу. Я положила фото обратно в карман и легла на подготовленное для меня место. В голове крутились одни вопросы без ответов: где Андрей, что с ним? О чем молчит Жак? Откуда на двери карта? Почему путь на ней самый короткий и такой опасный ведь есть и другой? Как я смогла пройти, если никто не может? Круговорот вопросов навеял дремоту, тело отдыхало, а мозг работал: решал нерешаемые задачи, в которых все множители неизвестные. Вдруг слух зацепился за какие-то звуки, и я очнулась. На улице шепотом ругались Жак и Мина. Чтобы понять слова мне пришлось напрячь слух. «… житья нам не даст, — шипела Мина», — ты ее не знаешь. «Будет по-моему, — твердо возразил Жак, — не дело так мужика удерживать. Видала каким он был? А теперь? У рыбы в глазах больше искры». «Он все равно там никому не нужный был, а она любит, — не унималась женщина, — твоей Лизе одного мало, она за вторым пришла». «Дура, ты! — вскрикнул Жак и, опомнившись, снова зашептал, — она друга из беды вызволять пришла. Слыхала, она сказала: если он счастлив и доволен, то вернется домой одна».
Мина что-то фыркнула в ответ и вошла в дом. За окном почти стемнело, и я увидела лишь ее очертания, она переоделась, распустила волосы и легла в кровать. Следом вошел Жак, разделся и отправился к жене. Я же принялась анализировать услышанное. Но концы с концами не сходились. Сложно поверить, что Андрея рядом с собой силой удерживает женщина. Может он с ней от безысходности, пытается хоть как-то жить нормальной жизнью? Жак сравнил его с рыбой. Нет, наверное, они перепутали. Вряд ли это Андрей. Желая скорее все выяснить, я закрыла глаза и постаралась избавиться от плохих мыслей.
Я глубоко и часто дышала, глаза ломило и веки не поднимались. Все тело болело: кости, мышцы, кожа. Тяжелая ладонь коснулась лба. «Жар у нее, вари отвар», — где-то далеко пробасил Жак. На уши давило, его голос пробивался сквозь звон. Издать звук, попросить о помощи не хватало сил. Приятное тепло полилось в горло, с трудом я сделала четыре глотка. Звон прекратился, конечности похолодели, я начала замерзать. На меня положили тяжелое одеяло, но оно не согревало. Я устала дрожать и попыталась расслабиться. Мне снилась избушка колдуна, я видела себя со стороны. Мое тело лежит на кровати, старик, скрипя половицами, перебирает травы. Запах трав доводит до тошноты, мне не хватает воздуха. Я громко вздыхаю, и наступает темнота.