Я вытянула из-под Андрея полотно, служившее простыней, и постелила на пол возле кровати, сверху положила одеяло, которым он был накрыт. Выпив бодрящий напиток, я подошла к изголовью кровати и, приподняв спящего под руки, потянула его к краю кровати. Сдвинуть с места Андрея у меня не получалось, несмотря на его худобу. Собрав все силы, я дернула, попыталась спустить его на пол, но вместо этого сама еле удержалась на ногах. Я вернула голову на подушку и решила опустить на пол сначала ноги, по очереди правую, потом левую. Все тело сдвинулось к краю, и я побоялась повредить Андрею позвоночник, вернула ноги на место и перекатила его к стене. Взмокшая я присела отдохнуть на скамью и подумала, что так же смогу перекатить его и на пол, только нужно смягчить падение. Собрав по дому всю одежду и белье, я постелила их возле кровати, а угол у края накрыла одеялом, свернутым вдоль в три раза. «Извини», — прошептала я и повернула Андрея на бок, на живот, снова на бок, и он с грохотом приземлился на пол. Мне оставалось перекатить его на полотно, что я и проделала с относительной легкостью. Я понимала, что задумала невозможное: дотащить взрослого мужчину волоком до леса, а может и до самого дома. Но, с другой стороны, я прекрасно понимала, что выбора нет, помощи ждать не от кого, а время терять нельзя. Каким бы длинным путем Жак не повел ведьму, он не может вести ее к своему дому месяц или даже неделю, дабы не вызвать подозрения. Ну, день лишний он ее поводит, ну, два. Прогнав из себя реалиста, я связала углы полотна со стороны ног в узел и потянула. Шаг, второй, третий дались с невероятным усилием, я двигалась спиной вперед, упираясь ногами в пол и, помогая всем своим весом, подтягивала Андрея к себе. Под голову ему я положила подушку, но она выскакивала после каждого движения, и пришлось оставить эту затею. Сперва порог дома казался непреодолимой целью, но достигнув его, я утерла пот рукавом и взглянула на такую недостижимую калитку. За углом забора я вздохнула с облегчением и вернулась, чтобы замести следы собранными в веник ветками. Тащить вверх по серпантину оказалось втройне тяжелее. Законы физики работали не в мою пользу, еще и Андрей постоянно съезжал на землю. Мне приходилось подтягивать под него полотно, что возвращало нас на пару шагов назад. Добравшись к вечеру на то место, откуда впервые увидела поселение, я чувствовала боль каждой клеткой тела. Голову сдавливало тисками, руки выкручивало словно штопором, ступни онемели, голени разрывало от обжигающей боли, низ живота тянуло и подергивало. От горячего дыхания горло щипало и сглотнуть слюну с первого раза не удавалось.
Жак действительно оставил свой след на протяжении всего пути, я даже не замечала, когда он это делал. За весь день я ни разу не усомнилась в правильности выбранного направления. Сломанная ветка, растоптанный цветок, примятый куст, без слов говорили о пребывании человека. Я снова восхитилась мудростью и дальновидностью Жака и посмотрела на безжизненное тело человека, за которого когда-то собиралась замуж, позже почти возненавидела, а потом поняла, что потеряла лучшего друга на свете. Я пыталась убедить себя: это он — тот самый Андрей.
Ночь мы провели в лесу, не так далеко от дома ведьмы, как хотелось, но все же. Мышцы ныли, и это мешало уснуть. Сон был беспокойным и поверхностным. Андрей же по-прежнему спал, и ничто не говорило о его приближающемся пробуждении. С первыми лучами солнца я съела горсть сушеных ягод из узелка и выпила глоток напитка, но ожидаемой бодрости не почувствовала, лишь утолила жажду. В кувшине осталось меньше половины жидкости, и она уже не действовала как раньше. Я протащила Андрея несколько десятков метров и упала без сил рядом с ним. Руки затряслись, и от ощущения полной беспомощности горячие слезы хлынули из глаз. Я размазала их по щекам и посмотрела на мокрые коричневые от пыли ладони, под ногтями чернела грязь и меня передернуло от отвращения. Сразу же представилось, как выглядит мое лицо, которого касались эти руки. Андрей тоже был весь испачкан, он столько раз сползал с полотна, что его волосы превратились в паклю непонятного цвета, а лоб неравномерно покрылся пятнами из пыли.
Разве смогу я дотащить его до того домика в лесу? Разве это под силу хрупкой девушке? А есть еще какие-то варианты? Нет, у нас нет другой возможности вернуться домой, и пути назад у нас тоже нет. Немного успокоившись, я вспомнила о маленьком кувшинчике Жака и покрутила его в руках. Может, пора? Я совсем обессилила, а Андрей просыпаться не собирается. Нужно рассчитывать только на свои силы, а их не осталось. Тратить драгоценное время — непозволительная роскошь, но подняться и двигаться дальше я не смогла. Я выдернула маленькую пробку и глотнула, горькая жидкость обожгла рот и горло, но результат не заставил себя ждать: усталость мгновенно улетучилась, ее сменила необыкновенная бодрость. Я поверила в себя, поверила, что справлюсь и смогу вернуть Андрея домой.