— Может пробежимся? — предложила я и пустилась бегом к лесу. Андрей тоже попытался, но у него получилось лишь быстро идти. Я оглянулась, увидела, с каким трудом ему дается этот темп и остановилась.
— Да-а, слишком многого я хочу, уже и забыла, как тащила тебя, — дождалась я Андрея, и мы вновь пошли обычным шагом.
Ночь застала нас в лесу, и мы расположились под раскидистым кустом. Одеяло послужило нам постелью, а полотном мы укрылись. Я обхватила руку Андрея, чтобы он не сбежал, пока я сплю.
Ночь прошла спокойно и я, наконец, выспалась. Мы съели по горсти ягод и продолжили «путь к Арике». В этот день я рассчитывала добраться до ручья и пройти в сторону сломанного дерева. Рассказ Жака о его коварстве забыть невозможно, поэтому я решила не рисковать и спать где-нибудь подальше от злополучного места, а его лишь иметь ввиду как ориентир. Ближе к вечеру мы приблизились к дому Жака, я посмотрела на него со стороны, не показывая Андрею, и повернула в сторону ручья. Если Арика еще не обнаружила пропажу, то скоро это произойдет, а значит нам следует поторопиться. Все возможности ведьмы мне неизвестны, но если она летает на метле, то нам несдобровать. Журчание ручья отпугнуло неприятные мысли. Волнение и радость перед окончанием моего путешествия возникли при виде горки камней. Я потянула Андрея за собой, и мы быстрым шагом добрались до истока ручья. На дереве я разглядела узелок и кувшин, подобные тем, что держала в руках, но они весели высоко и даже допрыгнуть до них у меня не получилось.
— Андрей, сними, пожалуйста, — попросила я своего более рослого спутника. Он протянул руку и достал узелок, а следом и кувшин.
— Милый Жак ты снова обо мне позаботился, — улыбнулась я и прижалась щекой к мешочкам с ягодами. Я переложила оставшиеся ягоды в новый узелок, а прежний с кувшином повесила на ветку пониже. Мне безумно хотелось что-то подарить Жаку, и рука нащупала на шее тоненькую цепочку с кулоном в виде подковы — подарок бабушки на мое шестнадцатилетие. С ним я никогда не расставалась, и он дорог мне как память. Но именно нечто очень ценное я хотела подарить моему большому другу в благодарность за все, что он сделал для меня. Я попыталась расстегнуть застежку, но от избытка чувств руки тряслись.
— Андрей, помоги расстегнуть, — не задумываясь, попросила я. Он, словно всю жизнь только этим и занимался, с легкостью быстро расстегнул маленький замочек и протянул мне цепочку. Он не все забыл, руки что-то помнят — хороший знак. Я улыбнулась, но его лицо оставалось невозмутимым, а глаза стеклянно-холодными. Цепочку я положила в узелок и повесила обратно на ветку. Я умылась ледяной водой и напилась ею с ладоней. Андрей даже в этом не проявил инициативы и не повторил за мной. Я умыла его, потом набрала воды в руки и дала попить. Он не сопротивлялся ни тому, ни другому. Ветер обдул мокрое лицо, я ощутила невероятную свежесть и порадовалась представленной возможности умыться. Казалось бы, обычной, но такой недоступной для меня последние дни. Мне вновь вспомнилась песня Красной Шапочки, и на этот раз припев из нее я все же спела.
О сломанном дереве и его коварстве я старалась не думать, а вот восьмерка вновь развеселила. До нее мы дошли почти ночью и сделали еще несколько сотен шагов в сторону ужасного дерева. Ночь прошла аналогично предыдущей с той лишь разницей, что Арика преследовала меня в кошмарах до рассвета и добрым наступившее утро называть не хотелось. Андрей же спал крепко, мне пришлось его расталкивать.
— Где Арика? — спросил он, едва открыв глаза.
— В моих кошмарах твоя Арика, — нагрубила я и вытянула из-под него одеяло.
Мы позавтракали на ходу и прибавили шагу. Заколдованное дерево попадется среди бела дня и это успокаивало, но все же мне хотелось забыть или вовсе не знать местные страшилки. Его я разглядела среди деревьев издалека и повернула влево, чтобы обойти, но в тоже время не потерять из вида. Когда мы поравнялись с ним, я повернула четко налево и выдохнула с облегчением, но вскоре обнаружила, что Андрей не идет рядом и оглянулась. Он лежал неподвижно среди травы. Лицо, скривившееся от боли и тяжелое дыхание, ввергли меня в шок, я бросилась к нему и упала на колени. В оцепенение ввергли меня невозможность помочь и страх потерять его в конце пути, когда до дома осталось совсем чуть-чуть. Я злилась на свою беспомощность и прижимала его к себе, чтобы удержать, чтобы он не ушел навсегда. Стон раздался из его груди, и я прижалась к нему изо всех сил, считая, что так разделю его боль, приму часть ее на себя. «Арика! Она вернулась домой!» — неожиданная мысль, произнесенная вслух, отрезвила меня и сподвигла к действию. Я быстро развернула полотно, положила сверху одеяло и перекатила на него Андрея. Сделав глоток из маленького кувшинчика, я потащила свою «ношу». Подгоняемая страхом, под воздействием снадобья я тянула Андрея словно пушинку. Моим единственным желанием было засветло добраться до поляны. В ней я видела наше спасение. Нам с Арикой не по пути, и поляна не допустит, чтобы она пошла за нами. Солнце пряталось за деревьями, я словно машина, не зная усталости, тащила свой груз. Пятясь назад, я постоянно оборачивалась в надежде наконец оказаться на поляне. Каждый раз разочаровываясь, я не отчаивалась и продолжала продвигаться вперед к намеченной цели.