— Нравится? — поинтересовался, оглядевшись сын.
— Очень, — искренне ответила я, любуясь результатом. — Похоже на твою комнату?
Лео засмеялся:
— Нет, что ты! Себе я так не сделал бы, это для тебя.
Не сговариваясь, мы уселись на диван. Рано или поздно мы должны были все обсудить с Лео. Это не тот случай, когда можно притвориться, будто ничего не произошло.
— Лео, — обратилась я к сыну, — ты простишь меня?
— Мам, я не обижен на тебя, — не дал продолжить он.
— Что бы ты не говорил, я виновата перед тобой. Ты вырос без матери и этому нет оправдания. Я не буду рассказывать о том, что сейчас творится у меня внутри. Я хочу, чтобы ты знал: я очень тебя люблю и хочу стать тебе другом, потому что быть мамой у меня не получилось.
— Ты была мне мамой, я помню. И теперь ее остаешься для меня. Хоть ты и не жила рядом, но я рос с тобой. Папа всегда разговаривал со мной о тебе, он все так ярко описывал, что я закрывал глаза и видел тебя. У меня самые замечательные родители. Судьба жестоко обошлась с вами, но я рад, что вы есть у меня.
— Лео, прости, — всхлипнула я и не смогла удержаться. Он обнял, я уткнулась в его плечо. Не сразу у меня получилось взять себя в руки. Я подняла голову и посмотрела в глаза сыну. В них я увидела больше, чем ожидала: доброту, любовь, нежность. Я провела рукой по волосам и спросила:
— Куда же делись твои кудряшки?
Он улыбнулся и пожал плечами.
— Мам, сделай окно сама, — не дав мне снова расплакаться, сменил тему Лео. — Ты можешь вспомнить какое-нибудь красивое место на Земле и будешь видеть его в окно.
— Как? — удивилась я. — Раньше такого не было.
— Не хочу хвастаться, но я это совсем недавно придумал. Иди сюда, — подошел он к стене у кровати и позвал меня, — приложи сюда руку и вспомни.
Я послушалась сына, и через секунду на стене появилось озеро. Лео посмотрел и удивился:
— Я уже видел этот пейзаж. Когда предложил папе испробовать мое изобретение, он именно это озеро выбрал.
— В нем я пыталась утопиться, решив, что твой папа меня не любит, — с улыбкой вспомнила я событие из далекого прошлого. Даже оно сейчас казалось счастливейшем в моей жизни.
— Он рассказывал, что полюбил тебя в день вашего знакомства, а что ты хотела утопиться, я впервые слышу, — сообщил сын.
— Полюбил-то он в день знакомства, но, чтобы добиться от него объяснения в любви, мне пришлось решиться на самоубийство.
Воспоминания ненадолго оторвали меня от действительности, возвращение к которой было подобно пытке. Лео заметил перемену в моем настроении и не стал опять совершать отвлекающий маневр, а сам погрустнел.
— Он очень тебя любил. Ты не смотри, что он сейчас так с тобой разговаривает. Просто теперь у него есть Аина. Она спасла его. Я бесконечно благодарен ей за это. С ней он начал улыбаться, научился радоваться.
Лео рассказывал об Эламе, а я жадно вслушивалась в каждое слово и старалась не перебить его ни звуком, ни переменой настроения. Я боялась, что он заметит мои переживания, поймет, что все сказанное им причиняет мне боль и замолчит.
— Он ужасно страдал. Папа укладывал меня спать и уходил, а я не спал. Он не знал, но я слышал, как каждую ночь доносился стон из его комнаты. Я боялся, что он заболел, но, когда подрос, все понял. Ему очень плохо было без тебя.
— И мне без него плохо, — шепотом произнесла я, глядя на озеро.
— Мам давай поменяем вид из окна? — предложил Лео.
— Нет, пусть останется. Там я была счастлива.
— Можно я приду к тебе завтра? — спросил он, и я поняла, что ему пора уходить.
— Лео, мальчик мой, — провела я рукой по щеке, покрытой однодневной щетиной, — приходи ко мне, когда захочешь, я всегда рада тебя видеть. Только не из жалости приходи, а когда соскучишься. Хорошо?
— Я завтра приду, — улыбнулся он.
— Тебе уже пора?
— Да, мне нужно идти, — виновато произнес он.
— Жду завтра, расскажешь мне о себе, — весело сказала я.
— До завтра, мам, — попрощался Лео и вышел.
— До завтра, сын, — ответила я, уже оставшись наедине с собой.
Я подошла к озеру, села на пол и эмоции выплеснулись наружу. Рыдание и стон разнеслись по комнате. Невидимый нож прокрутился в ране. Милый мальчик, он не держит на меня зла, и пытается помочь. Слезы отчаянья, грусти, страха текли из глаз, а я смахивала их и смотрела на озеро, ставшее символом счастья, навсегда утерянного мной. Элам это уже прошел, мне же все только предстояло пережить. «Эла-а-ам, как мне жить без тебя?! Как дышать? Как ходить по земле?»