— Я не знаю, что тебе ответить, Артур. Правда не знаю. Я рассказала тебе все, что сообщил мне мистер Бэгшоу. Он советует мне отправиться в Лукку к итальянскому адвокату бабушки, чтобы тот свел меня с человеком, который сейчас управляет моим домом. — Она слегка приподняла плечо и мельком взглянула на него, решив не исправлять свой очередной промах в надежде, что он ничего не заметит. — Очевидно, для Италии это вполне обычное дело.
— Боюсь, что это так, — нехотя согласился Артур.
Он размышлял, сосредоточенно глядя перед собой и постукивая по зубам крепким ногтем. Кэрри устало наблюдала за ним, ожидая его решения. Наконец он прервал свое молчание.
— Должно быть, дом чего-то стоит?
— Полагаю, что да.
— А этот Бзгшоу, он не знает, сколько?
Она с сомнением покачала головой.
— А имущество в доме?
Она пожала плечами.
— Я не знаю, осталось ли там что-нибудь ценное… Дом пустовал несколько месяцев. А дядя Генри — ну, ты знаешь, я рассказывала тебе о нем — он был не совсем… — она заколебалась.
— Что значит «не совсем»? Я не припоминаю, чтобы ты упоминала об этом раньше, моя дорогая. Из того, что я слышал, я понял, что он был глуповатым и бесхитростным, как ребенок, вот и все.
В воздухе вновь повисло неловкое молчание. Когда муж решительно распрямился в кресле, сердце Кэрри сжалось от недоброго предчувствия.
— Итак, решено. Я сам отправлюсь к этому Бэгшоу, — твердо заявил Артур. — И сам все у него выясню. Дареному коню в зубы не смотрят. И хотя условия завещания просто нелепы, дом, по-видимому, чего-то да стоит, и мы должны извлечь из этого выгоду. Да. Именно так я и поступлю — встречусь с адвокатом сам.
— Хорошо, Артур.
— В худшем случае мне придется взять небольшой отпуск и поехать с тобой в Италию. Пусть это будет нечто вроде увеселительной прогулки.
Маленькая робкая искорка надежды, вспыхнувшая сегодня днем, медленно погасла.
— Да, Артур, — бесцветным голосом произнесла Кэрри.
Он поднялся, подошел сзади к стулу, на котором она сидела, и, положив костлявую руку ей на плечо, прервал ее невеселые размышления.
— Кэрри…
От неожиданности она испуганно вздрогнула, взглянув на него снизу вверх. Заметив его тяжелый пристальный взгляд, Кэрри слегка побледнела.
— Сегодня вторник, моя дорогая. Ты ведь не забудешь принять ванну?
Ока медленно, словно в оцепенении, покачала головой.
— Нет, Артур. Не забуду.
После своего разговора с мистером Бэгшоу Артур вернулся домой разгневанный.
— Он просто надутый осел! Полнейший идиот! Тупица!
— О!? — Кэрри подняла голову и мягко примиряюще добавила. — А мне он показался довольно милым.
— У тебя все милые, Кэрри. — Это было сказано таким тоном, который давал ей понять, что это отнюдь не комплимент. Именно так она и поняла.
Артур задумчиво ходил взад-вперед по комнате, сцепив за спиной руки.
— Он настаивает на том, что поездка необходима. Нам придется поехать в Италию. Это совершенно некстати!
— Да, Артур.
— Я не знаю, сколько времени мне позволят отсутствовать в банке.
— Я понимаю. Тебе, должно быть, очень трудно.
— Проклятые идиоты!
— Кто?
— Итальянцы. Наполеон завоевывает страну, устанавливает там свои порядки, и вот вам пожалуйста — проходит сотня лет, а мы до сих пор страдаем от них. Абсолютно глупая система, которая не делает ничего другого, кроме как разрушает состояние семьи…
— Я полагаю, именно это она и защищает.
Но он даже не заметил ее реплику.
— …А вместо того, чтобы изменить закон, они ищут окольные пути. Это же полный абсурд!
Кэрри улыбнулась едва заметной улыбкой.
— Таков итальянский закон, мой дорогой, — сказала она.
Он подошел к камину и остановился перед ним, слегка покачиваясь на пятках и глядя на языки пламени.
— Бэгшоу сказал, что путешествие займет три или четыре недели.
— Да, мне он сказал то же самое. Ведь надо привести в порядок дом, если мы намерены продавать его. А если осталось что-то из имущества, то потребуется еще больше времени.
Он покачал головой.
— Разумеется, я не смогу так долго отсутствовать в банке. Даже если бы мне удалось добиться разрешения, Крэншоу обязательно воспользуется моим длительным отсутствием, чтобы обойти меня.