— Меня значительно больше заботит то, что я делаю, чем то, как я выгляжу, — парировал Соклей.
Несмотря на свое ворчание, он последовал за Менедемом в гимнасий.
Братья сняли хитоны — будучи моряками, оба не носили сандалий — и дали смотрителю пару оболов, чтобы тот посторожил их одежду, пока они будут упражняться.
Несколько человек из бегавших сейчас по дорожке или боровшихся в посыпанных песком ямах явно не посещали гимнасий регулярно. А вот другие…
Менедем показал брату на одного из них.
— Вон хорошенький мальчик, лет четырнадцати или пятнадцати, достаточно красивый, чтобы его имя царапали на стенах.
Когда Менедем был в возрасте этого мальчика, его имя писали на очень многих стенах. Тут он вспомнил — слишком поздно, — что двоюродный брат, в отличие от него, успехом никогда не пользовался.
Однако Соклей сказал только:
— Да, и он это знает, верно? Если мальчишка будет задирать нос еще выше, у него сведет шею.
— Когда ты так выглядишь, простительно слегка важничать, — ответил Менедем.
Соклей лишь фыркнул.
Они пробежали несколько коротких дистанций, чтобы размяться. Менедем выжимал из себя полную скорость и наслаждался ветерком, ласкающим кожу, и травой, развевающейся на обочине дорожки. Ему было приятно также оставлять Соклея позади, слыша, как спустя некоторое время после старта тот потихоньку затихает у него за спиной.
— Ты — пентеконтор. Без сомнения, — сказал Соклей. — А я всего лишь крутобокий корабль.
Быстрый бег Менедема привлек внимание парня на пару лет моложе, который тоже имел стройное, мускулистое тело бегуна.
— Хочешь со мной посоревноваться? — спросил юноша. — Я — Аминт, сын Праксиона.
— Рад познакомиться. — Менедем назвал свое имя и представил Соклея. — Рад буду побегать с тобой наперегонки. Попросим моего двоюродного брата дать нам отмашку.
— Хорошо, — сказал Аминт. — Ты не возражаешь поставить драхму на результат, просто чтобы сделать забег интересным?
— Интересным, а? — Менедем приподнял бровь. — Хорошо, если это доставит тебе удовольствие. Соклей, дашь нам команду.
Он занял позицию на дорожке рядом с Аминтом.
— Готовы? — крикнул Соклей. — На старт! Внимание!
Оба бегуна напряглись.
— Марш!
Аминт рванулся вперед, как стрела, выпущенная из лука. Менедем бежал рядом с ним плечо к плечу, пока до конца дистанции не осталось примерно двадцать пять локтей — тут Аминт вырвался вперед и победил, опередив соперника приблизительно на пять локтей.
— Я могу пробежать лучше, — сказал Менедем. — Попытаемся снова, победитель получит двойную ставку?
— Почему бы и нет? — согласился Аминт, не сумев до конца спрятать хищную улыбку, когда они пошли к началу дорожки.
Теперь там собралось несколько человек, чтобы поглядеть на их забег.
Менедем гадал: интересно, что думает обо всем этом Соклей. Но тот только пожал плечами и снова позвал соперников на старт.
«Он, вероятно, рад, что не бежит сам», — решил Менедем, подавшись вперед, чтобы стартовать как можно удачней.
— Марш! — крикнул Соклей, и Менедем с Аминтом вновь рванули с места.
И снова Менедем не отставал от соперника почти до самого финиша. И снова он не смог продержаться с ним вровень до конца. И снова расстроенно пнул землю.
— Теперь ты должен мне две драхмы, — сказал Аминт. Оказавшись во второй раз победителем, он даже не потрудился спрятать ухмылку.
— Давай удвоим ставку еще разок. — Менедем говорил как человек, решившийся отыграться во что бы то ни стало, сколько бы времени на это ни ушло и каких бы сил ему это ни стоило.
— Как скажешь, почтеннейший, — ответил Аминт, направляясь обратно к стартовой линии.
— Дай нам отмашку еще раз! — крикнул Менедем Соклею. — Я собираюсь обставить этого парня и удваиваю ставку, чтобы доказать, что уверен в успехе.
Некоторые из стоявших возле дорожки начали переговариваться. Улыбка Аминта стала шире; у него будут свидетели на тот случай, если Менедем не захочет платить.
Они встали на стартовую черту.
— Готовы? — спросил Соклей. — На старт! Внимание! Марш!
Аминт и Менедем вновь понеслись по дорожке бок о бок. Как и раньше, Менедем держался вровень с молодым человеком, пока до конца не осталось примерно тридцать локтей. Потом Аминт, наклонившийся вперед для последнего рывка, испустил изумленный возглас. Менедем пронесся мимо него так, будто его, Аминта, ноги внезапно оказались прибиты к земле, и выиграл, опередив соперника на три или четыре локтя.
— Теперь ты должен мне четыре драхмы, — жизнерадостно сказал он. — Или хочешь снова удвоить ставку?
— О нет, — покачал головой Аминт. — Я понял, что произошло. Ты нарочно поддавался первые два раза, чтобы меня завлечь, верно?
— Не знаю, о чем ты говоришь, — лукаво ответил Менедем. — Кроме того, откуда мне знать, что это ты сейчас мне не поддался?
Но он прекрасно понимал, что Аминт бежал изо всех сил, просто он оказался недостаточно быстроногим.
Менедем засмеялся. Попади он пару лет назад на Олимпиаду, Аминт не забыл бы его имя. Никто не может знать всех бегунов, но парень, время от времени зарабатывающий бегом, наверняка запомнил бы того, кто удостоился чести быть выдвинутым от своего полиса на Олимпийские игры.
— Почему я не видел тебя в гимнасии чаще? — печально спросил Аминт. — Тогда я не стал бы вызывать тебя на состязание!
— Я только что вернулся из Великой Эллады, — ответил Менедем, и его собеседник огорченно возвел глаза к небу.
Они вернулись к Соклею, стоявшему у стартовой черты, и Аминт направился к зданию, где юноши оставили свои туники.
— Надеюсь, он не собирается одеться и улизнуть, не заплатив, — сказал Соклей.
Для него это было скорее делом принципа, чем денег.
— Сомневаюсь, что он так поступит, — ответил Менедем. — Тогда Аминт просто не сможет больше показаться тут от стыда — слишком много людей наблюдали за нами. Побросаем дротики, пока его ждем?
— Думаю, ты прав, — согласился Соклей. — Дротики? Почему бы и нет? Во всяком случае, в этом виде спорта я не безнадежен.
Так оно и было. Благодаря своим длинным рукам Соклей бросал очень даже неплохо — Алексидам имел случай убедиться в этом весьма болезненным для себя способом, — хотя никогда и не был грациозным. Соклей не уступал Менедему в бросках на расстояние и почти не уступал ему в точности, кидая дротики в тюк соломы.
Аминт вернулся и отдал Менедему толстую, массивную тетрадрахму с Аполлоном на одной стороне и родосской розой на другой.
— Это послужит мне уроком, — сказал юноша.
— Ты отыграешься. — Менедем решил утешить его. — Как знать? Может, когда-нибудь даже используешь мой трюк.
— Ой, а ведь и верно, могу! — воскликнул Аминт удивленно, как будто ему это и в голову не приходило.
Может, и вправду не приходило.
Менедем вздохнул. Аминт этого не заметил, как не заметил прежде и того, что его соперник сдерживался во время бега. Однако от Соклея это не укрылось, и он умудрился принять насмешливый вид, не улыбнувшись.
Заплатив проигрыш, Аминт поспешил прочь, как будто боялся, что Менедем втянет его еще в какое-нибудь состязание и он опять проиграет.
Менедем повернулся к двоюродному брату.
— Хочешь, поборемся?
— Не особенно, — ответил Соклей.
Должно быть, у Менедема вытянулось лицо, потому что он поспешно добавил:
— Ну ладно, давай. Только недолго.
Они посыпали руки и тела песком, чтобы не соскальзывала хватка. Потом встали лицом к лицу в ожидании.
— Готов? — спросил Соклей.
Менедем кивнул.
Соклей бросился на брата, и они схватились, постанывая и напирая; каждый напрягал все силы, чтобы бросить другого на песок. Рост Соклея не давал ему преимуществ в борьбе. Вообще-то невысокий Менедем находился даже в более выгодном положении, потому что был ближе к земле. Он взял Соклея на бедро, легко повернулся и бросил его.