Этой перемены Терри не мог не заметить. Он был вполне счастлив видеть Фрэнки в джинсах и майке, но острые ощущения в нем вызывали чулки и юбки. Когда она начала одеваться и вести себя женственнее, ему стало легче справляться со стрессом и усталостью на двух работах. Считая, что причиной всему его покаяние, он с еще большим усердием стремился угодить Фрэнки. Тщательно продумывал, чем ее накормить, сам готовил пищу. Мыл тарелки и стирал белье. Если нужно было почистить ванну — чистил, что-то принести — приносил. Он старался предугадать ее желания и потребности. Главное, чтобы она знала: ради нее он готов на все.
Однажды после ужина Фрэнки спросил у Терри о его медицинском институте. Они сидели на софе рядом, Терри в джинсах и рубашке с воротником на пуговицах. Фрэнки в обтягивающем трико, кожаной юбке и чулках. Терри хотел отмахнуться от его вопроса, но Фрэнки настаивал, и он рассказал свою историю. Фрэнки не перебивал, сидел не шелохнувшись, и даже когда рассказ кончился, заговорил не сразу.
— Тебе, наверное, чертовски тяжело.
Терри пожал плечами. — Скорее всего, из меня не получился бы хороший врач, нет у меня большого сочувствия к людям, их страданиям. Так что…
— Я имею в виду того парня, который умер. Тебя, вероятно, это преследует?..
Он опустил на Фрэнки глаза. — Я не убивал Зака. Он сам себя убил.
— Но из твоих же слов видно, что он нуждался в помощи. Страдал и плакал и вообще… Ты же знал?
Терри досадливо поморщился. — Мне казалось, я ему помогаю. Кто мог подумать, что это зайдет так далеко.
— Ты, значит, не понимал?
— Нет, — еле слышно ответил Терри. — Наверно, не понимал.
— Ты не понимал, — повторил Фрэнки. Он сделал вид, что изучает ногти, потом нахмурился и вскинул на Терри глаза. — Или понимал?
— Что ты этим хочешь сказать?
— Девушка… медсестра, как ее звали?
— Не имеет значения.
— Андреа, — вспомнил Фрэнки. — Ты хотел эту Андреа. Тебя заела ревность.
Терри явственно вспомнил ту вечеринку. Бритая голова Зака и его расстроенное лицо. Девушка в кошачьем костюме. Свое любопытство к ней — и только. — Я не ревновал. И я действительно хотел помочь.
— Ты жаждал страсти. Острых ощущений. Свежатинки.
— Да не нужна мне была эта девушка. Позже, может быть, после смерти Зака, но не тогда. Я едва ее знал.
— Ты бы повторил все то, что было тогда?
— Мы нуждались друг в друге, — шепотом проговорил он. — Так это и было. Мы хотели забыться.
— Баллон, — молвил Фрэнки. — С газом. Ты украл его и принес своему другу. Презент — смерть на серебряном блюдечке.
Терри съежился. — Я этого не хотел. Тогда был несчастный случай. Я ни при чем.
— Называй это как хочешь. Что дальше?
Он пытался собрать в себе злость, возмущение, но не смог. Правда заключалась в том, что его собственные угрызения были похлеще этих. Терри свесил голову, пряча лицо. Вскоре почувствовал руку на щеке.
— Это, должно быть, очень тяжело, — проговорил Фрэнки, умащивая голову Терри к себе на колени. — Я и не думал, что задену такую глубокую рану.
— Несчастья преследуют меня, — пробормотал Терри. Он втянул воздух и линии на его лице постепенно разгладились. — До сих пор преследуют.
Фрэнки улыбнулся. — Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Давай, сейчас твоя очередь.
Фрэнки начал что-то, но застыл на полуслове. — Может, сейчас не самое подходящее время говорить об этом.
— О чем?
— Забудь. Это неважно.
— Ну скажи мне.
— Ты опять будешь сходить с ума.
— С этим покончено, Фрэнки. Я уже забыл, что это такое.
Фрэнки играл с прядью его волос. — Твой запах. У тебя такой сильный запах… — Он колебался. — Иногда даже очень сильный. Ты понимаешь, о чем я? Его для меня слишком много. Мне тогда тяжело быть с тобою рядом.
— Сейчас ты ведь рядом.
— Это нелегко.
Терри настороженно рассматривал ее, выискивая скрытый смысл.