- Ты когда перестанешь дубасить меня, ты, сраная дрянь? Тебя не учили проявлять уважение к тем, кто умнее, старше и явно сильнее тебя? Или мне лично тебя научить, да так, чтобы на всю жизнь запомнила, а? – его голос был хриплым от накативших эмоций, очень грубым и серьезным. Его руки держали девушку за ворот ее рубашки и лишь сильнее прижимали к стене.
Но Йоши молчала. Она лишь громко сглотнула ком, подкативший к горлу, и выпучила в ужасе глаза. Ее губы были поджаты, а ноздри раздувались от тяжелого дыхания. Пальцами, она кое-как сжала запястья парня, стараясь хоть создать вид сопротивления.
- Х-ханамия… я-я… э-это… - начала девушка, довольно тихо и заикаясь на каждом слове, от чего была с силой встряхнута и приподнята выше.
Макото, наконец-таки обуздав свои эмоции, и осознав, в каком выгодном он находится положении, с довольной улыбкой приблизился к ее перепуганному лицу, шепча.
- Накамура, надеюсь, ты уже не девственница? Брать на себя такую ответственность я пока не готов.
На Йоши эти слова подействовали как заклинание. Она резво задергалась, пытаясь оттолкнуть от себя Ханамию, но все было зря. Он лишь сильнее сжал ее рубашку в руках и приподнял еще выше. Так, что она уже стояла на носочках и смотрела на парня сверху вниз.
Внезапно, Макото поймал себя, на мысли, что вот такое вот незаурядное и довольно садистское положение вещей ему очень уж нравится. Она довольно беззащитна и испугана, а он имеет возможность сделать все, чего только пожелает его душа. Ведь только теперь он увидел ее розовые губы, не накрашенные такой ненавистной им помадой. Ее большие карие глаза, которые были сейчас особенно красивыми, просто горя от ненависти и страха. Ее непослушные волосы, обрамляющие лицо и прилипшие к шее, которая, кстати говоря, была невероятно длинной и тонкой, почти как у птицы. Только теперь он понял, что ее ярко выраженные скулы и длинный острый нос выглядят, не так уж и страшно, как ему казалось, и то, что острый подбородок придает ее лицу своеобразный шарм.
На секунду, он и сам не на шутку испугался своих мыслей, затем, так же неожиданно для себя заговорил, спокойным, но слегка срывающимся на некоторых словах голосом, от накативших эмоций.
- Расслабься. Я и пальцем тебя не трону, в этом плане. Твое тело слишком напряжено. Угомони свои эмоции, иначе так и сердце остановиться может.
«Это что сейчас было? Забота? Или жалость? Что этот ублюдок задумал?» -крутилось в голове девушки. Она лишь сделала глубокий вдох, но запястий его не отпускала. Ожидая того, что это очередная его хитро спланированная игра.
За те слова, что после сорвались с его языка, Ханамия будет еще долго себя ненавидеть, но, стараясь все сделать как можно правдоподобнее, он лишь скроет это за очередным слоем колкостей и грубостей, придавая всему происходящему лишь вид игры.
- Что мне еще сделать, чтобы ты возненавидела меня настолько сильно, насколько можешь себе позволить?
- Я и так тебя ненавижу. – спокойно ответила девушка. – Всеми фибрами своей души.
- Этого мало… понимаешь? Мне мало. – Ханамия замолчал, опуская взгляд. Было заметно и даже очень, что внутри него что-то с чем-то борется, да еще с такой силой, что даже он, носитель стольких масок, с трудом это сдерживает.
- Нет, не понимаю. Я не собираюсь убивать тебя. Но, я тебя ненавижу… сильнее, чем что-либо живущее в этом мире. Я не желаю тебе смерти, но и не хочу, чтобы ты вообще существовал. Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Чтобы прекратил шантажировать Имаёши, зная, какие чувства я испытываю к нему. Чтобы не причинял боли моим друзьям. И, чтобы вообще забыл меня и мое имя, никогда не вспоминая.
Эти слова вылились для Макото резким и болезненным ударом в сердце, которого считали, что у него вообще нет. Ему казалось что его предали. Или, что от него отказались. Он не мог допустить мысли, что его любимая игрушка оттолкнет его, и больше не будет играть с ним в ненависть. Ему стало больно. Впервые в жизни, он ощутил душевную боль, понимая, что лучше бы она отвесила ему еще пару пощечин или ударила бы по ноге, или с колена в пах, но не произносила бы никогда этих слов.
- Отпусти меня и я уйду. Я выполнила свое обещание, а ты, не спешишь выполнять свое – оставить меня в покое.
- Накамура, я считаю тебя невероятно мерзкой, асексуальной и просто отвратительной девушкой. По внешности ты даже не обойдешь жабу, а твой характер создан как под копирку. Ты просто одна гранула той серой массы, что называется обществом и вызывает у меня отращение. Но… - Ханамия на секунду остановил свой поток грязи и даже не взглянув на лицо девушки, продолжил. – поцелуй меня.
- ЧТО?! Ты вообще офанарел, придурок?! – закричала Йоши, толкаясь в его руках, слыша как хрустит ткань ее рубашки.
- Я сказал, поцелуй меня. Так, как целовала Имаёши во время ваших встреч. Я тоже… - и снова эта маленькая заминка и резкий крик, больше похожий на рык загнанного зверя. – Я тоже хочу это почувствовать! – Макото зажмурился и, скривив губы в злости на самого же себя, опустил голову, отчего волосы так небрежно рассыпались, закрывая его лицо.
Йоши молчала и спокойно смотрела на парня. Теперь он был так жалок. Он опустился до того, что умоляет девушек подарить ему поцелуй или нежность. Теперь он был ей еще отвратительнее.
- Ты обещаешь, что на этом, оставишь меня в покое? – спокойно спросила девушка, убирая обмякшие руки парня с себя. Она прекрасно понимала, что верить его словам как минимум глупо, но, она никогда не ожидала увидеть Ханамию Макото в таком состоянии.
- Да. Обещаю. – спокойно ответил парень, чувствуя как невесомо ладони девушки касаются его подбородка, как легко пальцы скользят по коже, поднимая его голову выше.
Он почувствовал, как плавно коснулись кончиками их носы. Увидел, как опустились ее длинные ресницы, скрывая карие глаза. Ощутил на своих губах ее тихий вздох, и кажется, поймал легкую полуулыбку. Или ему показалось? Еще секунда и ее мягкие губы коснулись его. Да, теперь он заметил, что они и, правда, мягкие, пусть, и слегка обветренные, но невероятно мягкие. Макото просто стоял. Он даже не решался поднять рук, чтобы хоть как-то обхватить ими девушку, дополняя палитру своих ощущений. Он лишь замер и прикрыл глаза. Внезапно остановившись, и не отрывая одной руки от щеки парня, другую, Йоши медленно завела назад, проводя пальцами по его шее, отлепляя от нее прилипшие влажные пряди черных волос. И только Ханамия подумал, что так вот все и закончится, а он толком ничего и не почувствовал, как новая волна чувств нахлынула на него, вызывая легкие спазмы внизу живота, отдающих куда-то ниже. Девушка во что бы то ни стало, решила постараться на славу, чтобы этот ненавистный ей человек, больше не появлялся в ее жизни. Поэтому, ей стоило выложиться по полной программе.
Тихий вздох, и ее губы снова сжали его в поцелуе. Но на этот раз у Ханамии не получилось просто стоять. Он лишь поддался вперед и, положив руки на ее шею, большими пальцами провел по подбородку. Еще одно мгновение и поцелуй наконец-то стал полноценным. Тихие причмокивания нарушали тишину этого темного и безлюдного места. Их губы то и дело размыкались, но лишь для того, чтобы с новой силой прижаться друг к другу. Теперь уже девушку не отвращало присутствие в ее рту чьего-то длинного языка, помимо собственного. Теперь уже, ее не отвращали его пухлые губы, его постоянно трущийся о ее кончик носа, и мягкие поглаживая пальцами ее подбородка.
Ее грудь на каждом выдохе все сильнее прижималась к его, а пальцы так небрежно скользили по влажной шее парня, то и дело, запутываясь в спадающих на нее волосах.
Еще мгновение и она чувствует, как его дыхание заметно учащается, как увеличивается натиск и как отчетливо теперь ощущается его внезапно появившееся возбуждение.
Йоши на секунду остановилась и подняла взгляд на Макото, лицо которого было изрядно смущено. Он не хотел смотреть ей в глаза. Поэтому старался не поднимать взгляда, а порой и отводить его в сторону.