Вика вздохнула. Ей совсем не хотелось, чтобы пострадал Кирилл. Ведь это он подписывал разрешение на состав команды. Его легче всего сделать крайним.
Дома Вику встретила встревоженная Мария Дмитриевна и стала шептать о Борисе. На мальчике лица нет, ничего не рассказал, не ел, не пил. Вика объяснила матери, что произошло. Под ее причитания и слезы пошла к Борису. Ей пришлось долго утешать сына. Они вместе лежали, обнявшись на его кровати, а он чуть не плакал. Худенькая маленькая женщина и ее огромный сын.
— Мама, он не умрет? — в третий раз спросил Борис.
— Будем надеяться, что все закончится хорошо.
— У него было такое лицо там… как лед… ни капли жизни.
— В таких случаях кожа всегда бледнеет. Это ничего не значит.
Вика погладила волосы сына: густые, жесткие, чуть курчавые. Он сильно испугался. Неудивительно. Первый раз так близко прикоснулся к смерти. Вике все эти переживания привычны. Слава богу, больные дети умирают не так часто, как взрослые, но у каждого врача есть свое кладбище. Люди думают, что врачи — циники, ничего не чувствуют, им все равно, в прозекторской бутерброды рядом с трупами едят. Все совсем не так. Чувствуют, переживают, страдают, даже когда уверены, что больше ничего сделать нельзя. Просто для врачей это и жизнь, и работа. Вика помнила каждого ребенка, который умер, и его несчастных родителей. Нет ничего ужасней разговоров с ними. Потом сам ни о чем другом думать не можешь. Сделала ли она на этот раз все, что могла? Зазвонил телефон. Это был Кирилл. Вика поцеловала Бориса в лоб и вышла из комнаты.
— Мне нужно вас увидеть, — сказал Кирилл.
— Я завтра работаю. Приезжайте в центр.
— Можно сегодня? Мне очень нужно.
Вика согласилась. Похоже, есть еще один мальчик, которого нужно утешить. Они встретились в небольшом кафе на Садовой. Внутри был всего один посетитель. Молодой лохматый парень строчил на компьютере. Кирилл заказал чай и пирожные. Пережитый стресс требовал сладкого. Вика решила его поддержать, тем более эклеры здесь были вкусными. Мария Дмитриевна покупала их к чаю. Кирилл молча съел эклер с апельсиновой глазурью и принялся за шоколадный. Расправился с ним и только после этого рассказал:
— Он сейчас в реанимации. Пока в себя не приходил. Я оттуда к вам приехал. Спасибо вам большое. Без вас я бы ничего не знал и не смог бы ему помочь. Мы четыре раза его стучали. Врачи скорой калий с магнием ввели. После этого стабилизировался. Погрузили и увезли.
— Дышит сам?
— На ИВЛ.
— Почему вы разрешили ему играть?
— Не разрешал. Я ему допуск на игру не подписал. Мать устроила скандал, пошла к директору клуба. Формально у Гриши есть допуск к спорту из диспансера. Меня слушать не стали.
— Тогда вам не в чем себя упрекнуть.
Кирилл вздохнул.
— Вроде мы все быстро сделали. Но вдруг не очнется? Или дураком останется? Я первый раз такую реанимацию проводил.
— Голову нужно было холодом обложить для сохранения мозга.
— Врач скорой так и сделал.
У Вики блямкнул телефон. Борис прислал сообщение — ссылку на статью в «Фонтанке».
— Все вы сделали правильно. О ваших героических действиях уже написали.
Она протянула телефон Кириллу. Пока он внимательно читал заметку, разглядывала его лицо. Оказывается, у него есть веснушки, она раньше не замечала. Губы красивые, чуть припухшая верхняя и более тонкая нижняя. Ресницы золотистые, кожа бледная, как у рыжих, но волосы темно-русые, красиво уложенные. Он стрижется у хорошего парикмахера. Глаза серые, скорее всего, чуть близорукие, слишком близко держит экран телефона. Пальцы тонкие, длинные, даже слишком, как у паука, с выпуклыми костяшками. Кирилл вздохнул и отдал телефон.
— Что я могу сделать для вас? Почему вы хотели меня видеть? — спросила Вика.
— Хотел поблагодарить вас… Еще вы мне очень нравитесь. С первого раза, как я вас увидел. Я бы хотел с вами встречаться. Если вы позволите.
Кирилл смутился, испугавшись своих слов. Было глупо говорить это сейчас, при таких обстоятельствах. Но Вика смотрела на него спокойно, без удивления. Парень пережил стресс, в голове у него раздрай, но он не врет. Она ему очень нравится. Он симпатичный, воспитанный, наверное, нежный и ласковый.
— Я все это говорю не вовремя, — прошептал он. — Пожалуй, я съезжу в больницу. Посмотрю, как там.
— Вы можете позвонить.
— Нет. Лучше сам. Там заведующий сегодня дежурит. Нормальный мужик. Он пустит. На Гришу посмотрю. Может, помочь чем смогу.
— Давайте вместе съездим.