— Во сколько прилетела?
— В 22.25 по расписанию
— Слава богу!
— Что произошло?
— Сохрани все документы о поездке. Билеты, чеки. Все.
— Вадим…
— Когда ты возвращаешься?
— Завтра утром.
— Из аэропорта сразу ко мне. Никуда не заезжай. Бери такси и ко мне.
— Да что случилось?
— Нетелефонный разговор.
Раздались гудки. Взволнованная странным разговором, Вика позвонила Сергею, Марии Дмитриевне и Пете. У всех было все нормально. Петя рассказал, что принял решение завтра лететь во Владивосток.
— Отлично, — обрадовалась Вика. — Ты договорился о Лидочке?
— Да. Но она…
— Что?
— Устроила истерику. Кричала. Как-то все…
— Ничего. Как раз успокоится. Вернешься и поговоришь.
— Думаю, что нет.
— Почему?
— Она поняла, что это ты. В общем…
— Ругалась, обзывала меня?
— Да.
— Не переживай. Собирайся в дорогу. Если что-то забудешь, я привезу в Сеул. Сейчас сообщу друзьям. Тебе перешлю их координаты. Вас встретят и отвезут на место. Жить будете рядом с катком в отдельном коттедже. Все будет хорошо.
— Спасибо, мам.
Вика взглянула на часы. Звонить во Владивосток было слишком поздно, вернее, рано. В Казани горели ночные огни, а там начинался рассвет. Вика написала несколько коротких сообщений. Все распоряжения она отдала еще загодя и не сомневалась, что ее мальчиков устроят в лучшем виде. Больше ее волновал звонок Вадима.
Глава 37. Зверь
Вадим был полицейским, с которым Вика выслеживала речного маньяка на Обводном канале. Через несколько лет он попросил помочь в еще более жутком деле. Маньяк подкарауливал в подъездах детей и убивал их на лестнице, прямо возле квартир. Бабушка последней жертвы видела, как внук помахал ей в окно. Он возвращался из школы, а она поджидала его с горячим обедом. Но не дождалась. Вышла на площадку возле лифта и увидела еще живого мальчика с распоротым животом. Тогда с помощью Вики живодера поймали. После этого ей стало очень плохо, и она выпила последнюю каплю красной жидкости из хрустального пузырька. С тех пор больше не решалась применять свои способности. Вадим об этом знал. Зачем он звонил? Она не станет ему помогать, каким бы ужасным ни был новый маньяк в Петербурге. Но все оказалось значительно хуже.
Прямо из Пулково она поехала в полицейский участок на Садовой. Вадим сухо с ней поздоровался и развернул экран монитора.
— Смотри, — сказал он. — Прошлой ночью на Крюковом канале убили девушку. Двадцать три ножевых ранения. Камера зафиксировала и убийство, и убийцу.
— Зачем ты мне это показываешь?
— Сейчас увидишь.
На записи преступник, одетый в длинное пальто с капюшоном, отделился от лежащей на земле жертвы, выпрямился, и его лицо попало в свет фонаря. Это была женщина, очень похожая на Вику. Вадим внимательно следил за ее реакцией. Вика вскрикнула и зажала рот рукой.
— Это еще не все. Она зашла в магазин «24 часа».
Полицейский включил другую запись. Женщина в том же длинном пальто стояла у холодильника с напитками. Она развернулась, капюшон упал с головы и по плечам рассыпались рыжие волосы. В камеру смотрели разноцветные глаза: правый голубой и левый — карий. В окровавленной руке женщина держала бутылку воды.
Вика с трудом сглотнула. Во рту пересохло. Страх проник в сердце и вибрировал там ледяным камертоном.
— Это не я, — прошептала она.
— Она очень похожа на тебя. Программа выдает стопроцентную идентичность.
— Я была в Казани.
— Если бы ты не была в Казани…
— Ты мне не веришь?
— Ты необычная женщина. Твои возможности запредельны. Я их всех не знаю.
— Хочешь сказать, что я умею создавать клонов и питаюсь человечиной?
Вику душила обида. Она рисковала собственной жизнью, помогая ловить преступников. А теперь он обвиняет ее в том, чего она не делала. Какая несправедливость! И вдруг, несмотря на весь ужас происходящего, она испытала удивительное спокойствие. Прошлое, настоящее, да и будущее, переплелись и открыли ясную картину.
— Вспомни, как мы ловили речного маньяка. Он убивал там, где не было никаких камер, и точно не заходил в магазин купить водички, — сказала она.
— Ты считаешь, что это подстава? Тогда подумай, кому это нужно.
— Нашли нож?
— На месте преступления его не было.
— Думаю, что его нужно поискать возле моего дома.
— Едем.
Они нашли его в сугробе возле входной двери. Преступник позаботился, чтобы это не составило труда. На снегу имелись капли крови.
— Что скажешь?