— Уважаемые студенты, доброе утро! Прошу занять места! — Ректор занял трибуну на сцене.
Лекса села по центру второго ряда.
Анна замялась, но совесть не позволила ей сесть рядом. Она устроилась на крайнем кресле почти в самом конце зала, проигнорировав призывающих ее друзей.
— Двигайся! — не приняв никаких возражений, Мар уселся рядом. — Ну ты и забилась… С чего бы это? — он посмотрел на нее с подозрением.
Анна отвернулась от брата и уставилась на сцену.
Чем ближе речь ректора подходила к концу, тем самым приближая оглашение списка участников, тем больше Анна переживала. Ее колотила ледяная дрожь. Челюсти сжало так, что без какого-нибудь приспособления и не разжать.
Один из проректоров стал зачитывать список.
Когда прозвучало ее имя, брат одобряюще похлопал Анну по руке.
— И того — в конкурсе участвуют двадцать студентов Высшей чародейской академии. Поздравляю всех, кто решился на этот ответственный шаг! — проректор отложил лист со списком.
Мар хмыкнул:
— Неожиданно! Чего ж твоя соседка не…
— Протестую! — во втором ряду вскочила Лекса. — Это не полный список! Как его вообще составляли?! Когда?
- 4 -
К очередной речи ректора Лекса отнеслась равнодушно — сама просчитала выгоды от победы в конкурсе, лишний раз убеждать ее участвовать не было нужды. Но появление на трибуне проректора Герлука стало для нее сюрпризом…
Список участников?..
Откуда он взялся?! Разве собрание не для того, чтобы студенты, желающие попасть в конкурс, заявили об этом?
Она с трудом досидела до конца перечня имен и фамилий. Надо же, помимо прикладников и теоретиков в списке оказались некроманты и даже один боевик…
— Протестую! — она вскочила, чувствуя себя, как в тумане. С трудом слова проректора доходили до нее, в голове звенело, словно лупили молотом по наковальне…
«Никак не возможно…», «вы сами отказались…», «список ушел в Совет архимагов»…
Проректор предъявил запись, зафиксировавшую «её» отказ…
Лекса с трудом стояла, ее качало, как корабельную сосну на ветру — пол был где-то далеко-далеко и, казалось, вот-вот выскользнет, а ее унесет ураганным порывом. Взгляды ухмыляющихся и довольных однокурсников впивались не хуже кинжалов. Держать себя, лицо с каждой секундой становилось труднее…
Она повернулась к выходу и увидела ее — свою милую и «добрую» соседку…
Вопреки ожиданию, на лице у Анны не было торжества или чего-то подобного. Она выглядела перепуганной. Стоявший рядом парень сказал ей что-то резкое, а затем схватил за руку и грубо выволок из зала. Блондин. Кажется, это опять ее братец…
О чем она думала, когда решилась на такое?!
Лекса… она же сразу все поняла! Да что там Лекса — даже Мар не стал долго гадать.
— Твоих рук дело? — зло гаркнул он и поволок ее за собой. Недалеко, всего лишь за дверь актового зала. Кругом сновали студенты других курсов, так что свидетелей ее позора было предостаточно…
— Анна, — сказал брат. А он почти никогда не называл ее полным именем, предпочитая всякие ласковые прозвища! — Откуда в тебе взялась эта… подлость? Что случилось с моей любимой сестрой?
Он говорил почти спокойно, но от этого Анне было только больней. Каждое слово ранило клинком и опекало раскаленным железом.
— Плачешь? Думаешь, слезами можно решить дело?.. Ответь мне, почему?
Из горла вырвался лишь сип. Как ему сказать? Что?! Про Колина? Да никто же ей не поверит! Любой подтвердит, что ее парень — идеальный возлюбленный! Такой… внимательный…
— Я ведь неспроста пытался заговорить с тобой о том, на что ты способна ради победы… Неужели, именно я подтолкнул тебя к… этому? Ответь же мне хоть что-то!
Анна покачала головой — нет. Слезы текли и текли из ее глаз.
— Ты ведь умная, добрая, тебе учеба легко дается. Я всего лишь пытался сказать тебе, что если ты приложишь чуть больше усилий — все получится само собой. Тебе не хватает лишь веры в себя и устремленности. Но не подлости!
Брат еще какое-то время стоял рядом — ждал, что она ему ответит, но Анна по-прежнему не могла произнести ни слова, только плакала, сожалея о своем поступке. Не дождавшись ответа, Мар развернулся и вошел в актовый зал, где все еще шумели однокурсники.
Анна робко пошла за ним. Пусть он на нее накричал, пристыдил, выставил перед всеми ее неблаговидный поступок… но только в Маре она сейчас чувствовала опору, способную удержать ее.
Брат прошел прямиком на сцену и подошел к сидевшему за столом руководству академии. Они о чем-то тихо заговорили. Мар склонился над столом и что-то подписал. Проректор встал и вновь направился к кафедре.