Тут Кевин почувствовал, что был всё это время не в себе, как будто по телу потекли ручейки холодной воды, вместе с тем, как внутри его желудка разгорался пожар, который неизбежно снова привел к тому, что он попробовал прочиститься, но опять же ничего не шло наружу, кроме слюней, что брызнули из его рта, подобно слезам, которые залили его глаза.
– Твою мать, твою мааа… – чувствуя, как его тело трясет, проскрежетал зубами Кевин в перерыве между спазмами, что сотрясали его организм, – что же ты за правительница такая?.. – не выдержал Кевин, напрочь позабыв о том, кому был обязан своей жизнью, – которая не может спасти своих собственных людей?
В глухой тишине прошли долгие секунды, которые тянулись, подобно густому киселю, в который превратился мозг Кевина, смешавшийся с его сердцем. Очередным ударом послужила вспышка осознания и последующая давящая вина за свои слова от понимания того, что же пришлось пережить Виктории, которая, по ее словам, потеряла самого дорогого ей человека.
– Они пока не мои, – спокойно ответила Виктория, – но ты прав, я действительно не смогла спасти их, как и не смогла уберечь Кайла, – уравновешенно отреагировала Виктория на обжигающие и полные злобы и упрека слова Кевина, в каком-то смысле потушив их, – однако, от меня зависели не только их жизни, но и твоя, в том числе, и тех, с кем ты должен был уже эвакуироваться.
– Я… Я не понимаю! Даже если и не сейчас, но совсем скоро, ведь ты будешь обладать такой безусловной властью! И ты знаешь таких важных шишек! Неужели ты никак не смогла повлиять на все эти бесчеловечные решения?
– Не всё так просто, – спокойно отреагировала на жаркую критику Виктория, – это не просто люди, которые принимают решения, но целая система, построенная на крови, где всё настолько уже переплетено, что, если бы кто-то, кто аффилирован с ними, посмел бы хоть как-то отклониться от выбранного курса Империи, то тогда они, не задумываясь, пожертвовали бы даже самим Императором, чтобы скрыть свои преступления, поскольку иначе Конгресс имел бы все полномочия, чтобы начать полномасштабную войну с Империей, если бы не те сделки, которые предпринимали стороны, чтобы пока не допустить горячего противостояния.
– Послушай. Я в этих делах не разбираюсь! – подобно маленькому мальчику воспротивился Кевин, – но, что я знаю, и то, что здесь увидел – это ненормально! Такого не может и не должно быть в принципе в современном мире! В принципе, ты понимаешь, о чем я говорю?
– Я тебя прекрасно понимаю и чувствую то же самое, но, знай ты то, что знаю я, то, уж будь уверен, ты бы не был так категоричен, поскольку существовать с наследием Варваров в современном мире не так просто, как думаешь ты, проживший в Конгрессе всю сознательную жизнь.
– Какая разница, что было раньше, если сейчас мы видим, что происходят подобные преступления у всех на виду! Ты сама-то осознаешь, насколько ситуация, в которой мы все оказались, близка к… Я не знаю, я просто не… – трясся от своего бессилия Кевин.
– Позволь тогда, – протягивая Кевину сканер мозга, предложила Виктория.
– Нет, нет! Слушай, откуда мне знать, что ты не хочешь промыть мне мозги этим?! Может ты уже мне сделала это? Ты хоть понимаешь, что вся моя жизнь сейчас рушится на глазах, и да, может с твоим миром только что произошло то же самое, но попробуй сделать СЕЙЧАС что-то правильное, а не кивать на какое-то там прошлое, которое…
– Я хочу показать тебе то, что касается нас обоих.
– Нас обоих? – взорвался Кевин, – я ведь уже сказал, что мне всё равно, что нас связывает, какое-то там родство или еще что-то! Зачем, зачем тебе это нужно? Зачем это нужно мне?!
– Хочу просто, чтобы ты понял, почему всё сложилось именно так, как оно есть сейчас.
– Как? То, что мы в принципе встретились спустя столько жизней или, там не знаю, лет, и именно сейчас? Хочешь, чтобы я, просто посмотрев какие-то там мультики, сделанные из чьих-то воспоминаний… – не успел закончить Кевин, как Виктория, подтянувшись к нему, нежно прислонилась своим лбом к его, – прошу, дай мне показать тебе.
Кевин мгновенно замолчал, чувствуя, как каким-то неведомым образом страх и гнев внутри него локализуются, давая возможность его мозгу действовать более рационально, поэтому, после непродолжительной паузы он всё же позволил Виктории соединить их головы небольшим устройством, которое, начав звенеть внутри черепной коробки Кевина, стало раскладывать окружающее пространство на элементы, которые формировали уже совершенно иную, отдельную, и в то же время неразрывно связанную с настоящим моментом, реальность.