183. Ощущая острую боль, Стивен Харт, который стал свидетелем самоубийства своей родной дочери, тут же всё поняв, несмотря на восторженные выкрики с его партера, что всё же приняли происходящее за профессионально поставленное шоу, тем не менее, не в силах был выдавить из себя ни единой слезинки, которые подступили к его глазам, а лишь смотрел на то, как жизнь продолжает играючи отбирать у него любимых людей, параллельно машинально отдавая четкие приказы в портативный передатчик на своей руке.
В то же самое время весь мир вопил от боли в лице Чаррамы, который не в состоянии был вынести укусы маленьких пламенных демонов, что ели заживо его плоть на лице, вгрызаясь всё глубже в глазное яблоко, так что в голове вождя вспыхивали, носясь туда-сюда разноцветные огни, подобно люминесцентному рою безумных насекомых. В то же самое время вертолеты беженцев, вместе с Майклом Саном, смогли прорваться сквозь заградительный огонь преследовавших их перехватчиков, которые, поменяв свои боевые задачи, возвращались в столицу, чтобы огневой поддержкой прикрыть войска, направленные на подавление огня «шаманов», что вспыхнул прямо во время открытия церемонии межостровных Игр на центральном стадионе острова Святого Змея-Утконоса.
Наблюдая все эти картинки, которые были частью единого рисунка величайшего калейдоскопа вселенной, самой жизни, наблюдатель весело смеялся, сам не понимая причины своей радости, ведь его самого и не было вовсе. Когда он понял, что нужен кто-то, кто будет реагировать на изменения в том, что являлось собой «универсумом», наблюдатель, наконец, закрыл глаза, тут же проснувшись от собственного божественного смеха.
– И как тебе эта шутка? Понравилась? – спросил голос откуда-то сверху. Подняв голову, наблюдатель увидел, как над ним проявила себя переливающаяся в своем бесконечном многообразии сама Богиня, что с нежностью смотрела на своего любимого мужа, который поднялся из мира снов и теней, которые всё еще окружали его в виде застывшей многомерной картины самопародирования, одной из ролей которой был персонаж по имени Виктория Харт.
– Теперь-то ты всё понял? – игриво спросила Богиня, спрыгнув с трезубца своего мужа и выпрямившись напротив него в виде старого шамана, улыбнулась Богиня-бабочка.
Тот же, не ответив ей, улыбнулся и взяв в руку свой трезубец, на котором сидела до недавнего времени микроскопически маленькая Богиня, заключил ее в объятия и отправился дальше в свое бесконечное путешествие, всего на мгновение соединившись вместе, чтобы затем вновь разлететься в противоположные стороны игровой доски, на одной из сторон которой было вроде как правдивое, но по сути своей – ложное, а на другой – абсолютно фантастическое, но божественно правдивое.
184. Так, Виктория и Грегори, персонаж и автор, глядя друг на друга, загадочно улыбались той самой улыбкой, которая была знакома им обоим больше всего на свете, и в каком-то роде и являлась тем самым, благодаря чему они могли ощущать как сам мир, так и свое место в нем. Тем не менее, место тут находилось и безотчетной завороженности, которую вызывали геометрические линии, похожие то ли на рисунки-микросхемы, что испещрили лица обоих путников, то ли на искусные линии невидимого художника, что украшал храм древности, в попытках таким образом выразить ту величественную истину, что открылась его сердцу. Однако, все эти визуальные феномены, хотя и были более чем интересны и вдохновляющи, тем не менее, полностью растворялись, подобно незамысловатому фокусу, после того, как грань между творцом и творимым исчезала, и вместо Виктории и Грегори уже являлось существо совершенно иного качества. Оно, несмотря на то, что было разделено, оставалось единым по сути своей, и при этом смотрело само себе прямо в глаза, при этом не в состоянии скрыть той доброй усмешки, что означало только одно – путешествие закончилось, на самом деле так и не успев начаться.
Точно также, как прошли всего сутки, или можно сказать, целые сутки, за время которых Грегори вновь вернулся на ту самую улицу, что была залита утренним рассветом, и где когда-то он был самым счастливым человеком вместе со своей спутницей, которая сегодня дала ясно понять, что всё не было так просто и быстро, как это могло привидеться ее бывшему мужу в воображении. В какой-то момент писателю захотелось снова вернуться к ее дому, как бы это неуместно ни выглядело, однако, его мгновенно отрезвил звонок друга, который, вернувшись «на базу», к своему удивлению, не обнаружил там Грегори, что во время разговора уже поинтересовался, что это за девушка была там у него в гостях.