Однако, всё это было лишь отмазками девушки, что искала развлечений – физических и моральных, что готова была вешать плакаты Геллы Фландерс дома, как будто она была рок-звездой, потому что это было неповиновение молодого бунтаря системе, которая позволяла одному преступному режиму творить беспредел в доступных ему точках планеты, системе государственного устройства, которая напрочь как будто бы уже и позабыла о женщине, что положила свою безопасность и, в конечном итоге, жизнь на алтарь хотя бы призрачной надежды о приближении конца конфликта Империи Сердца и острова Змея-Утконоса.
И к чему это привело в итоге? Лишь к тому, что ее безудержный идеализм разбился всего лишь об один единственный точный удар солдата, который наглядно продемонстрировал, что ее желание и понятия о так называемом мире – не стоят абсолютно ничего.
И неважно было, что на самом деле их спасло – ведь такое не может работать постоянно. Это совершеннейшее исключение из правил, которые остаются неизменными и гласят, что война уносит тысячи, миллионы жизней, которые даже не понимают, за что заплатили столь дорогую цену. И кто же виноват в этом преступном попустительстве? В этой разнузданности имперских войск и армии острова Утконоса, которые прямо сейчас управлялись человеком, что был практически правой рукой самого Императора Сердца? Виктория хрустнула костяшками пальцев и слегка затряслась, понимая, что причина всего насилия кроется где-то глубоко внутри человеческой психики и своими корнями восходит к той точке отсчета, которую до сих пор активно обсуждают физики-теоретики, к моменту, когда родилась вселенная, и в которой был наверняка заключен вполне определенный потенциал, чтобы развиться до того момента, когда она неизбежно станет местом, где возможны массовые убийства, не контролируемые никакой силой свыше.
– И никакого наказания для таких чудовищных, с точки зрения человека, вещей нет и не будет, но кто-то ведь должен взять на себя такую ответственность! – задумалась девушка, – возможно, это сама Богиня или же император в лице Богине, что беспрекословно исполняет ее волю, ведь если она воистину всемогуща, то, значит, должна знать о каждом действии конкретного существа, каждого отдельного человека, и более того – быть им самим, только в более субъективном смысле. В этот момент рассуждений Виктория искренне хотела, чтобы все истории, все мифы всех религий планеты, что ведают о разумности вселенной в лице тысяч могущественных персонажей фольклора, что сливаются в Богине, как едином мире, частичками которого являются все феномены, оказались правдой, и прямо сейчас перед Викторией явилась эта самая манифестированная энергия, эта Богиня, которой можно было без раздумий плюнуть в лицо, а затем броситься прямо на нее и, схватившись за волосы, расцарапать ей лицо, напоминая, крича о всех тех, чьи насильственные смерти она допустила и, припоминая все мерзости, что существуют в мире при ее попустительстве или прямому велению. Как будто в ответ на мысли девушки, на рингтоне ее коммуникатора зазвучала обидная кричалка сотен голосов, скандировавших нецензурные высказывания, под ритмичный бит, об Императоре острова Сердца, откуда родом была Виктория: «Харт – пидарас! Харт – пидарас!»
Практически в эту же самую секунду дверь в палату отворилась, и Кевин автоматически поздоровался с вошедшим: «Здравствуйте!» – протянул он неуверенно, еще не до конца осознавая, кем является этот полысевший человек в очках, накинувший сверху белый врачебный халат – возможно он был из медицинского персонала или же …
– Добрый день, – четко и уверенно отозвался вошедший человек.
Услышав этот голос, Виктория ощутила впервые в жизни, как ее глаза буквально округлились, превратившись в два блюдца, которые еще никогда до этого так пристально не всматривались в мир вокруг, пытаясь снять наваждение абсолютно сюрреалистичной ситуации, в которой оказалась путешественница, до мозга которой уже дошла информация от том, кто именно вошел не только в палату, но в саму жизнь юной журналистки с острова Сердца.
86. – До начала остается совсем немного времени! – радостно объявил поставленный голос, что стоил не один миллион кредитов, и который прямо сейчас слушали десятки тысяч ушей, и на обладателя которого смотрели не меньшее количество вожделеющих глаз.
Одним из обладателей этих внимательных и очень цепких рецепторов восприятия являлся совсем еще юный молодой человек, который, слегка запрокинув голову, смотрел на голографическое изображение, которое проецировалось световым лучом из окна одного из прилежащих домов на ночное небо. Во дворе этого же дома находились десятки болельщиков и простых обывателей всех возрастов и полов, даже те, у кого дома были головизоры, только лишь для того, чтоб ощутить общность и с замиранием сердца громко проскандировать обратный отсчет до начала Великих Мировых Игр, которые, хотя и проходили в этом году в далеких странах Конгресса, но, тем не менее, являлись неотъемлемой частью культуры мира острова Сердца, которое сжалось в предвкушении настоящего праздника, который, хотя бы ненадолго, но подарит ощущение значимости чего-то большего каждому из его жителей – то самое ощущение причастности к чему-то большему, чем он сам.