Затем в кадре снова появился ведущий с точеными чертами лица, после чего показали прямое включение с улицы перед офисом Джонатана. Джонатан, Трули и адвокаты помельче хором обвиняли Анджелу Росси в том, что она подбросила орудие убийства, требовали провести тщательное расследование действий не только самой Росси, но и руководства Полицейского управления Лос-Анджелеса, которое ее покрывает. Джонатан заявил, что его команда собрала доказательства того, как Росси в прошлом уже подтасовывала вещественные доказательства, после чего Стэн Керрис пригласил миссис Луизу Эрл. Увидев миссис Эрл, я подался вперед, у меня сразу же схватило голову, а потом боль спустилась ниже, к шее и плечам. Джонатан представил ее журналистам, объяснив, что вышел на нее благодаря усилиям Элвиса Коула. Он напомнил всем, что Элвис Коул — тот самый блестящий молодой частный детектив, обнаруживший причастность к делу Притзика и Ричардса. Предупредил, что то, что сейчас скажет миссис Луиза Эрл, покажется еще более шокирующим. Оператор взял крупным планом лицо миссис Луизы Эрл, и та заявила, что следователь Анджела Росси подбросила фальшивые деньги ее сыну Леседрику, после чего арестовала его. А еще миссис Эрл заявила, что Росси угрожала ей расправиться с Леседриком в тюрьме, если она кому-нибудь скажет хоть слово. Говоря это, миссис Эрл плакала, и Джонатан Грин обнимал ее за плечи.
Я смотрел новости еще минут десять, после чего выключил телевизор.
— Черт побери, что здесь происходит? — пробормотал я вслух.
Никто мне не ответил.
Сделав глубокий вдох, я медленно выпустил воздух, потом откинулся на спинку кресла, размышляя о том, что из меня сделали полного дурака и хуже, чем есть, уже быть не может. Однако я ошибался, и меньше чем через двадцать секунд мне предстояло в этом убедиться.
Листая пришедшие по факсу документы, я нашел протокол задержания Стюарта Ланголье, составленный в офисе шерифа округа Вентура. Внизу были отпечатки пальцев, по пять в два ряда, а над ними — фотографии анфас и в профиль. Качество факса оставляло желать лучшего, и отпечатки пальцев вышли в виде черных пятен, но фотографии были достаточно разборчивыми.
Они были сделаны восемь лет назад, и прическа была другой, но Стюарт Ланголье был не просто Стюартом Ланголье. Он также был Джеймсом Лестером, в прошлом клиентом Эллиота Трули.
Собрав листы факса, я запер контору и отправился домой за Люси.
Вечеринка обещала быть чертовски веселой.
Глава 19
Когда я приехал домой, было уже шесть. Войдя через кухню, я увидел Люси на террасе. Она стояла у ограждения, в белом шелковом платье в обтяжку на тонких бретельках, оставлявших открытыми плечи и спину. Шелк был гладкий, без фактуры и рисунка, и, казалось, сиял в лучах закатного солнца.
— Простое. Элегантное, — сказал я. — Совершенно сногсшибательное.
Обернувшись, Люси улыбнулась, однако ее улыбка показалась мне несколько натянутой.
— Звонил Бен. Питер привезет его домой после ужина.
— Замечательно.
— Тебя долго не было.
— В кабинете меня ждал напарник Анджелы Росси. Ты видела новости?
— Нет.
Я включил местный канал, но там говорили о нашествии тли на округ Оранж. Я попереключал каналы, но в мире происходили и другие события.
— Женщина, с которой я встречался, обвинила Росси в том, что та подбросила ее сыну фальшивые деньги.
— Поздравляю. — Люси еще ничего не понимала.
— Мне она говорила совсем другое. Росси никого не подставляла. Я пришел к выводу, что она чиста, и доложил об этом Джонатану.
— Не сомневаюсь, произошло какое-то недоразумение. Такое случается. — Люси произнесла эти слова так, словно на самом деле была где-то далеко.
Выключив телевизор, я пристально посмотрел на нее.
— У Дарлен все в порядке?
— Конечно. — Люси отвела взгляд в сторону, затем едва заметно пожала плечами: — Просто кое-что на работе.
Я присмотрелся внимательнее.
— Точно?
Люси напряглась.
— По-моему, тебе пора собираться. Или мы никуда не едем?
— Люси, Джонатан представил все так, будто это я обнаружил ту женщину, — медленно и раздельно произнес я. — Он представил все так, будто я обнаружил компромат на Анджелу Росси.
— Возможно, у тебя просто чересчур разыгралось воображение. — Очень холодно.
Развернувшись, я поднялся наверх и надел пиджак и галстук. Кот наблюдал за мной из гардероба. Прячась.
— Ничего не говори, — сказал я.