— Николас Ирвайн Карей Иниго Делориан, — ни разу не запнувшись, произнес я. Это, пожалуй, единственное, что я смог бы сделать без раздумий.
Когда мы с девчонками на первом курсе выдумывали себе короткие имена, мне и думать-то не надо было: Ники — аббревиатура, составленная из моего длинного имени. Мало кому так везет. Вот Анастэйше, например, так и не смогли придумать короткое имя. На Насти она категорически не желала отзываться.
Милые девочки, удастся ли свидеться нам с вами вновь?
— Брат, говорите?
Я встрепенулся. Это меня спросили о чем-то, или между собой разговаривали? Про какого брата говорили? Похоже, обсуждали все же меня.
— Тощий больно.
Как бальзам на израненную душу. Может, все же домой назад отправят? Я даже слегка улыбнулся.
— Ничего. Накормим анаболиками плюс физическая нагрузка — через год от Джеффри будет не отличить.
Ну вот! А я уже обрадовался…
— А волосы сбрить необходимо. По уставу. В медпункт его и пусть на складе форму подберут на этого дохляка.
Кудри жалко — военка год как закончилась, отрасти успели…
— Мне бы попить, — протянул я жалобно. — В горле пересохло.
— Я бы с удовольствием сбегал тебе за водичкой, — отозвался из-за стены Дерек. — Но не могу. Сам виноват — пить надо меньше.
Я и сам догадывался, что моя жажда связана с алкоголем, а не с тем, что я долго говорил без перерыва.
— Дождешься от вас помощи, — проворчал я недовольно, поднимаясь с постели. — Придется самому тащиться в столовую. Вода в кране, конечно, была, можно было прополоскать рот, но я не рискнул это сделать. Привык пить только очищенную. А раньше прямо из болота… Я хмыкнул… В котором теперь резвились лягушата. И ничего. Таблетку потом заглотишь. Можно было бы кинуть во флягу, только никто этого не делал. Внутрь, казалось, надежнее…
Бутылку с водой принес с собой. Вдруг опять попить захочется?
Улегся на кровать, уставился на белеющий в темноте потолок, словно мой рассказ там был начертан…
Когда я объявился в казарме, все поначалу обрадовались — появился мальчик для битья. Только это им вышло боком. А Джеффри ни разу не попытался заступиться за меня, когда кто-то из курсантов пытался отыграться на мне за полученный нагоняй, или за плохую отметку. С Джеффри все понятно — за него бы кто-нибудь заступился. А к чему заступаться за того, кто в состоянии и сам постоять за себя?
— Не смотрите, что я легкий, я еще и сильный, — объявил с порога. Мало кто мне поверил сразу, а жаль… Потом сильно пожалели. Нет, я не злопамятный — я просто ничего не забывал. И Джеффри ничего не забывал. Он всегда, с самого рождения, хотел победить меня. Только это ему не удавалось — я побеждал его снова и снова. Наверное, потому что родился он после меня. Это была моя первая победа над ним. Хотя мне было абсолютно все равно, что его считали средним братом, а меня младшим. Я любил Джеффри со всеми его недостатками. А как же иначе? Нельзя любить только за красоту или улетность. Или силу, например. Что давали, то я и брал. Это… мой… брат… Роднее его у меня никого не было и не будет. Он самый родной. Даже ДНК у нас с ним была одинаковая, даже родинки на теле. Мы проверяли. Я с ним знаком с момента зачатия. И я любил его таким, каким он был. И продолжал любить… Он всегда был продолжением меня.
На глаза навернулись слезы. Последнее время я стал весьма сентиментальным. Раньше такого за собой не замечал… А может просто не хотел замечать?
— Николас, — наставлял меня отец, когда мальчишкой, поборов Джеффри, я усаживался на него верхом и применял болевой прием, чтобы полностью признать поражение брата, — большая сила — это еще и большая ответственность. Распорядись ей правильно.
Я недовольно сползал с плачущего брата — у меня отобрали абсолютную победу.
Потом привык уступать Джеффри, а он этим нагло пользовался…
Сколько раз я искупался на полосе припятствий в грязевой ванне, от которой шкура облезала? И вспомнить побоюсь. Сколько раз я падал со скалы, а потом мои переломы залечивали медиком? Не сосчитать. Сколько раз меня отправляли в нокаут на ринге, разбив нос? Три… Это я на удивление помню. Но я упрямо шел цели стать лучшим.