— Вон там! Скорее! — двое всадников уже было сорвались сгоряча за подмогой, покуда не заметили развивающийся на закате, что разливался за их спинами, белый дипломатический флаг, который удерживал всадник в самом начале небольшой процессии, и эта деталь меняла всё.
— Я встречу их, а ты скачи живо за подмогой! — болтун яро бросился исполнять свой же план действий, чтобы быть уверенными в мирных намерениях гостей, которые шли к ним прямиком из нейтральных земель, где обычно господствовали варвары, а также послав напарника за подмогой, чтобы не дать им уйти, если проявят агрессию, всё же это была граница государства, а значит и границы дозволенного здесь были прописаны очень чётко. Горячая кровь в болтуне вскипела, когда он проводил взглядом спину, скачущего прочь, напарника, а сам же поскакал наперерез явно не заметившим их присутствия, «гостям».
Третий день у королевских палат дежурили военные и гражданские медики, а также известные на всё королевство Маия, знахари. Король Грэкхэм, вернувшись из длительного похода был доставлен в крайне тяжёлом состоянии, с травмой головы, а также повреждением нескольких рёбер после, как доложили очевидцы, падения из седла. Обстоятельства сложились таким образом, что повреждения его тела были не столь критичны по — началу, но пока правителя доставили обратно в королевство, его здоровье уже достаточно истрепалось, дабы приковать его к койке на следующие несколько недель, отрадно, что сам он в это время мог находиться в сознании, а значит, имел возможность управлять государством через окна системы, которые в данный момент оповестили его о появлении на границе представителей Колхиды.
— «Что им надо?» — находясь в не очень приподнятом настроении, король оповестил прислугу о том, чтобы врачи подготовили его к приёму послов, ибо представать в таком положении перед другим государством было бы вопиющей ошибкой, король всегда должен быть сильным, выглядеть надёжным, и подавать внешний пример всем, кто находится ниже него.
— Слушаемся, мой король. — через несколько часов перед большим серебряным зеркалом сидел возмужалый монарх, чья меховая накидка, раскрашенная в чёрные и тёмно — зелёные цвета, спадала по подлокотникам пышного трона, который находился в центре округлого зала, а голову молодого человека венчала высокая корона, что была невероятно тяжела, и всё же правитель стойко переносил её присутствие, пока в зал не вошли те, среди которых знакомые лица Грэкхэм никак не ожидал увидеть.
— Король Марк?? — выражая на лице искреннее удивление, король едва кивнул ему, чуть опомнившись и приветствуя, также давая команду ведущим их стражникам — Становись. — окружившие до этого нашего героя, а также Мадеуса и Прака, бойцы Маии сразу же рассредоточились по залу, встав у его входа, а также у трона его величества.
— Приветствую тебя, король Грэкхэм, у меня к тебе просьба, а также предложение, которое тебя заинтересует. — не заметивший странностей во внешнем виде правителя перед собой, Марк перешёл сразу к Системным окнам, которые подготовил заранее, наш герой был так рад, что им хватило сил, дабы добраться сюда в срок, теперь же, несмотря на ужасную усталость, а также вытекающее отсюда просто отвратное настроение, ему предстояло осуществить следующую часть своего замысла, а именно, осуществить переговоры, предложение к проведению которых тут же было принято другой стороной, Грэкхэм тоже спешил закончить это дело как можно скорее, но Марк об этом пока не подозревал.
Глава 32 / Ополчение
Глава 32.
Непонятные чувства внутри каждого человека проснулись после того, как глашатаи зачитали обращение его величества. Честно признаться, никто из них на тот момент не ожидал ничего подобного. Король Марк только что высказал открытое презрение к трусости каждого, кто слышал эти слова, в мире, где каждый хотел остаться в живых, и думал только о том, что ему дорого, и как это самое дорогое, сохранить для самого себя, а теперь же, их взгляды и убеждения были резко затронуты в той или иной степени, можно было постепенно догадываться, что данное обращение являлось призывом к сопротивлению, но в то же время, если прямо смотреть на текст, он говорил совсем обратное. Никаких прямых призывов и громких лозунгов, никакой жалости или выражения сочувствия по отношению к «страдающим» гражданам, только суровая правда, в которую каждого ткнули носом, словно в отвратительную кучу навоза, а также собственное заявление, основанное на личном примере, пойти и умереть за свою страну.