Вы знаете, что все идет под откос, когда вы обнаруживаете, что слушаете поп-принцессу, и не предвидится никакого минета, способного остановить вас от ухода. Оборачиваюсь, и девушка из класса по информатики намеренно врезается в мое тело. Она показывает спектакль, где она нервно смеется и притворяется смущенно-милой. Я видел такое шоу тысячу раз и знаю его наизусть. Могу подвезти ее домой. Черт, даже могу затащить ее наверх. Еще месяц назад я бы так и сделал. Но сегодня все, о чем могу думать, ― Джоли была чертовски расстроена из-за того, что я рассказал ей о Брэндоне. И мне грустно из-за этого чертова придурка, Марка.
― Я Стефани, ― кричит она мне в ухо.
― И мне это не интересно, ― кричу я в ответ в том же тоне.
Маска приторной улыбки чуть ли не с грохотом падает на пол. Ее глаза сужаются, прежде чем она дуется и уходит. Вытаскиваю свой телефон и отсылаю Джоли серию полусвязных текстовых сообщений. Затем мне в голову приходит план, как устранить Марка Тинсли с горизонта.
Возвращаюсь домой, трезвый как стеклышко, делая остановку на заправке, чтобы купить молоко, и мой железобетонный план готов. Конец игры будет таков: Джоли ни с кем не встречается.
Джоли остается со мной.
Глава 3
Джоли
― Нам нужно поговорить.
Неохотно разлепляя один глаз, я все еще представляю собой белый хлопковый кокон из простыней, а телевизор показывает тот же канал, под который вчера уснула. После ухода Челси я смотрела «Когда Гарри встретил Салли». Затем открыла бутылку вина, выпила три бокала и ждала, когда в крови заиграет алкоголь, прежде чем смогла ответить на сообщения от моего друга.
Я: Ты думаешь, что Брэндон изменил мне, потому что я скромняга?
Я: Или, возможно, потому что я ездила навестить свою семью каждые выходные, хотя он хотел потусоваться. Впрочем, к черту его, так? Да, мне нравится проводить время со своей бабушкой и родителями. В этом нет ничего постыдного.
Я: И «да», принеси молока. Мне понадобится завтра немного, чтобы справиться с похмельем.
Я: И «нет» тому, чтобы мы спали вместе. Я уже говорила тебе, Сэйдж. Я слишком забочусь о тебе, чтобы потерять из-за интрижки. Даже если чувство очевидно не взаимно…
Кровать прогибается под весом моего друга квотербека, а я зарываюсь лицом в подушку, вдыхая аромат лосьона для тела и шампуня: ваниль, сирень и лаванда. Его теплая рука пробирается под одеяло, захватывая ногу и стягивая меня с подушки ближе к нему. Держа мою лодыжку на колене, он массажирует мне стопу. Теперь я должна получить золотую медаль, или, возможно, простое признание за то, что не раздвинула ноги перед ним прямо здесь и сейчас и не дала ему то, о чем он умолял.
Потому что. Сэйдж. Пойриер. Бог.
Именно поэтому он в первую очередь мужчина-шлюха. Невозможно отрицать его мужскую привлекательность, естественную красоту, дерзкий рот и чертову самоуверенность.
― О чем нам нужно поговорить? ― бормочу себе в руку, которую положила на лицо, чтобы загородиться от солнечных лучей, проникающих через тонкие шторы на окне.
Он приподнимает мою ногу и целует чуть ниже колена. Дрожь пробегает по позвоночнику прямо к животу, заставляя его сжиматься в восхитительном предвкушении.
― Мне нужна подставная девушка, ― объявляет он.
― Тогда вперед, иди. Ты можешь выйти из здания, и каждая живая женщина без кольца на безымянном пальце будет рада притвориться ею, ― говорю я, ощущая свое утреннее дыхание.
Он отрывает мою руку от лица и откидывает на кровать, прислонившись ко мне так, что мы оказываемся нос к носу.
Великолепно. Просто прекрасно. Теперь он может учуять мое дыхание мертвой гиены.
― Я серьезно, ― доносится его хриплый шепот.
Он больше не звучит как мой Сэйдж. Конечно, я имею в виду, Сэйдж. Просто Сэйдж. Он не мой. Я знаю это. Ух.
― Как и я. Зачем тебе понадобилась подставная подружка? ― хмурясь, спрашиваю я сквозь ладонь.
― Ты хочешь услышать правду?
― Нет, пожалуйста, солги мне. Но пусть это будет эффектная ложь. Что-нибудь с единорогами.
Мои заспанные глаза расширяются, и он хихикает, хватая одну из подушек, которую я отпихнула во сне, и бросает ее мне в лицо.
― Негодяйка, ― шутит он.
― Женоненавистник, ― кряхчу я.
Он поднимается, все еще уставившись на меня. Что? Это просто фигура речи. Я не имею в виду, что буквально была его женой.
― Я не могу объяснить тебе почему, но могу уверенно сказать, что ты единственная подходишь на эту роль. В следующем месяце в Нью-Йорке будет проходить Рождественский сбор средств, и мне нужно, чтобы кто-нибудь со мной пошел. А ты единственная, за исключением моей мамы, кого бы я хотел взять с собой. Ты единственная, кому я могу доверять, так что не подведи меня. А мама не может отпроситься с работы, поэтому остаешься только ты. Скажи «да».