Едва коснувшись камня, он ощутил сильный удар в установленные им щиты, которые, без сомнения, и позволили ему видеть сквозь наводимые круутами иллюзии. Однако же, это ментальное касание совсем не было диким и инстинктивным. Давление на защиту было почти столь же отточенным и искусным, как его собственное. Внезапно взгляд псайкера привлекло какое-то движение.
На границе джунглей, едва различимой в рассеянном закатном свете и ослабленном расстоянием освещении «Громового ястреба», Бехан увидел его. Единственный силуэт. Высокий, как будто весь состоящий из переплетений мышц и сухожилий, огромный круут, не таясь, стоял в прямой видимости «Громового ястреба». Он мало чем отличался от своих сородичей, но было несложно понять, что это более сильная, или, по крайней мере, лучше развитая особь этой мерзкой ксено-породы. Его плечи укрывала сшитая из шкур накидка, а в руке был грубо сделанный посох, с которого свисали перья и украшения. На посохе также болтались несколько камней, очень похожих на тот, что покоился в руке псайкера.
Бехан вновь ощутил омерзительное касание к своему сознанию и усилил защиту. Низшие крууты были недисциплинированны и яростны. В отличие от них, этот обладал расчетливым и коварным разумом. Он с удовольствием вырвал бы из Астартес душу и оставил тело корчиться в пыли. Разум существа казался колючим, жестоким и необычайно самоуверенным.
Кристаллы на психическом капюшоне замерцали, привлекая внимание сержанта.
— Брат-прогностикар? — Гилеас подошел к молодому космодесантнику, его острый взгляд быстро обнаружил то, что видел псайкер.
— Трон Терры! — воскликнул сержант и выхватил пистолет, собираясь выстрелить в ксеноса. Но к тому времени, когда оружие перекочевало из кобуры в руку, круут исчез, растворившись в джунглях. Космодесантник опустил оружие с явным разочарованием.
Бехан повернулся к сержанту. На его молодом лице не было ни следа того отвращения, которое он ощущал при ментальном противостоянии крууту.
Он почувствовал последнее отвратительное прикосновение к своему разуму, а затем альфа-особь, если так можно было обозначить это существо, отпустила его.
— Это место нужно очистить, — пылко воскликнул псайкер. — Избавить от этой мерзости.
— Оно будет очищено, брат, — охотно пообещал Гилеас. Захлопывающаяся пасть аппарели, наконец, скрыла от глаз джунгли Анцериоса, и он повернулся к Бехану: — Обязательно будет.
Бен Каунтер
ЖЕРТВА
Варп ворвался в него.
Неземной холод пронзил тело.
Он мог видеть на миллиарды километров во всех направлениях, сквозь злобные призраки мертвых звезд и мерцающие оболочки туманностей, которые погасли целую вечность назад. Аларик боролся с ощущениями, старался отвести взгляд от окружавшей его бесконечности. Встроенные в доспехи психические обереги опаляли кожу, оставляя на ней ожоги в виде священных спиралей.
Легкие Аларика пытались сделать вдох, но воздуха здесь не было. Юстикар хотел пошевелиться, но пространство и движение тут не имели значения. И за пределами своего восприятия, в глубине черного сердца вселенной, он чувствовал присутствие необъятных богоподобных разумов, которые пристально следили за ним, пока он проносился через их владения.
«Человеку, — с трудом подумал он, — не приличествует телепортироваться».
Раздался хлопок, и Аларик снова возник в реальном пространстве, в паре сотен километров от телепортационной установки на борту «Обсидианового неба», откуда он начал свое странствие. Даже космический десантник — даже Серый Рыцарь — не был полностью защищен от дезориентации после того, как его через варп выбросило в другую часть космоса, и Аларику понадобилась секунда, чтобы осознать новую реальность вокруг себя.
Отделение телепортировалось на гранд-крейсер «Беспощадный». Повсюду виднелась знакомая архитектура имперского военного корабля: от аквилы в нише, где над головой встречались опоры, и до молитвенных алгоритмов, выбитых на железной палубе судостроителями Механикус.
Воздух представлял собой странную смесь, характерную для всех космических кораблей. Пахло машинным маслом и потом, воскурениями от непрерывных техноритуалов, орудийным топливом. К этому примешивался оседающий на языке привкус озона от внезапного прибытия отделения.
Аларик сделал пару вдохов, втягивая переохлажденный воздух в легкие.