Мэделин Ру
Побег из приюта
Приют — 0,5
Любительский перевод группы https://vk.com/byatlanta
Убедительная просьба НЕ КОПИРОВАТЬ, или копируя указывать ссылку на источник
Переводчик: Aisha Atlanta
Посвящается
«Всей команде Приюта в HarperCollins
и для поклонников серии, старых и новых»
Эпиграф
«Я не ангел, — заверила я его, — и могу стать ангелом только после смерти. Я буду сама собой»
Шарлотта Бронте, Джейн Эйр
«Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой, как они»
Жан-Жак Руссо
Пролог
Он не хотел быть первым. Даже тишина этой комнаты была кричащей. Шарканье шагов и усиливавшийся крик сомнений в голове оглушили его. Смотритель заверил его, что ему повезло быть первым. Это было честью. В конце концов, смотритель долгое время ждал его — подходящего человека. Почему бы Рикки просто не быть хорошим, покладистым мальчиком? Ведь это особенный случай, привилегия — быть Исходным Пациентом.
Но он всё ещё не хотел быть первым. Эта комната была холодной и одинокой, и каким-то образом он осознавал всей своей сущностью, источником его человечности, что быть Исходным Пациентом плохо. Очень плохо.
Быть Исходным Пациентом означало потерять себя. Не умереть, нет. Нечто гораздо хуже.
Глава 1
Бруклин, 1968
Тремя неделями ранее
Они привели его в маленькую комнату в немой тишине. Рикки идет этой дорогой не в первый раз, только в прошлый раз это был Викторовуд в Хэмптоне и он шел охотно. Это по счету третье «пристанище». Всё это начинает раздражать.
Свесив голову, он уставился в пол — его пожизненное представление. Раскаивался ли он? Ничуть, он хотел выбраться из этого места. Больница Бруклин. Хоть и зовется дурдомом, но звучит так же пафосно и глупо, как и ретритные центры. Он не хочет иметь ничего общего с этим.
— Мне нужно увидеть родителей, — сказал он. Разговор заставил их сжать его руки ещё крепче. Один из санитаров достал защитную маску, Рикки не нужно было притворяться, чтобы выглядеть шокированным. — Воу, эй, в этом нет необходимости. Я просто хочу поговорить с моей мамой. Вы должны понять, произошла какая-то ошибка. Если бы я мог просто поговорить с ней…
— Хорошо, парень. Разумеется. Ошибочка. — хмыкнул санитар. Он был выше и сильнее Рикки, поэтому брыкаться было бесполезно. — Мы не хотим навредить тебе, Рик. Мы пытаемся помочь.
— Но моя мама…
— Мы уже слышали это. Тысячу раз.
У него был приятный голос, у этого санитара. Нежный. Добрый. Обычно так и бывает: приятный голос, говорящий приятные вещи, прикрывающий темные намерения. Эти голоса хотели изменить его. Порой он даже был искушен соблазном позволить им.
— Я хочу увидеть моих родителей, — повторил он спокойно. Трудно было скрывать ужас в голосе, когда его тащили в камеру в месте, которое он совсем не знал. Камера в психушке. — Пожалуйста, просто позвольте мне поговорить с ними. Я знаю, это звучит нелепо, но я думаю, что действительно могу заставить их понять.
— Поздно, — сказал санитар. — Теперь мы будем заботиться о тебе. Твои родители придут к тебе, когда ты почувствуешь себя лучше.
— Смотритель Кроуфорд лучший в своем деле, — сказал другой мужчина. Его голос был теплым, но холодный взгляд смотрел на-сквозь-Рикки. Как будто его там и не было вовсе, или как если бы он был просто пятнышком грязи.
— Он действительно лучший, — механически добавил санитар повыше.
Рик стал бороться с ними, высвобождаясь. Он уже наслышался этих слов о других докторах, других «специалистах». Это был шифр. Всё было зашифровано, всё что говорили эти люди в «санаториях» и больницах. Они никогда не говорили того, что действительно имели в виду, что он никогда не выйдет, никогда не станет свободным, пока не превратиться в совсем другого человека. Тот высокий, сильный санитар справа выругался себе под нос, изо всех сил стараясь удержать руку Рик и потянулся за чем-то недоступным его взору.