— Понимаю тебя, хотя... — меня опять охватил приступ ярости. — Ни черта не понимаю и не смогу понять! Такое чувство, что мы очутились в восемнадцатом веке и у нас нет права голоса. Бет, скажи, — я приобняла подругу и заглянула ей в глаза. — Ты считаешь это нормальной жизнью?
— Конечно же, нет. Глупый вопрос, на самом деле. Зная мое отношение к этой общине, ты смеешь его задавать? Будь моя воля, я давно бы очутилась где—нибудь в другом месте. Жаль, что люди не придумали портал... Ты же знаешь, как я мечтаю пойти учиться в колледж, обзавестись кучей друзей и жить обычной жизнью подростка, а не прозябать в глуши под боком взрослого мужчины. Согласись, ведь не об этом мечтают девочки?
Элизабет засмотрелась на небо, сегодня оно было удивительно светлым и спокойным: белые пушистые облака, напоминающие взбитые сливки, размеренно плыли по лазурному небу. А я, тем временем, пыталась насладиться минутами, проведенными с подругой, ведь скоро, очень скоро, нам могут запретить общаться.
Зная, на что способен Дэниел, то я ни капли не удивлюсь такому исходу событий. Наверняка он хочет выбить меня из колеи, лишив всех привычных радостей, чтобы ему было легче меня приручить. Но видит Бог, если он существует, такому не бывать.
— Согласна, я же всегда с тобой согласна. — одобрительно улыбнувшись, я попыталась сменить тему, опасаясь сделать Бет еще больнее. — Я принесла тебе книгу, надеюсь она тебе понравится.
Открыв темно—коричневый кожаный рюкзак, который выдавали каждому ученику нашей школы, я выудила толстую книжку в твердом переплете. На обложке красовался облик девушки, нарисованный небрежными мазками, в оконном проеме: ее силуэт выхватывал теплый свет, подчеркивая изящные складки на пышном платье, а позади располагался какой-то, не знакомый мне, цветок. Поверх силуэта, большими белыми буквами, было написано название книги — "Джейн Эйр", одно из моих любимейших произведений.
Я принесла эту книгу в надежде, что чтение скрасит унылые будни подруги, наполненные болью и унынием. Но помимо слепых надежд, была еще и уверенность в том, что читая, Бет дойдет до двести тридцать второй страницы и найдет мое послание.
— Спасибо. — сухо отозвалась подруга и выхватив книгу положила рядом с собой. — Пока что, единственная книга, которая меня должна интересовать — молитвенник. Прошлой ночью Дэниел заставил меня учить ночную молитву и от заката до рассвета я простояла на коленях, зубря эти занудные строчки.
— О каких строчках ты толкуешь, Элизабет?
Мы синхронно повернулись на голос, прервавший нашу беседу, и увидели пастора Дэниела, стоящего около крепкого деревянного забора.
Медленным шагом он подошел к нам, не переставая изучать наши лица. Его походка и выражение лица говорило о том, что он все слышал.
— Элизабет?
Дэниел остановился напротив нас, скрестив руки на груди и выставив одну ногу вперед. Он ждал ответа, ждал повода для того, чтобы наказать новоиспеченную супругу.
— Простите, пастор. — Бет подскочила и поцеловала руку Дэниела. — Я рассуждала о романе Бронте, который показался мне совершенно скучным, но у Эстер совсем другое мнение, вот мы и поспорили. Как мне кажется, талант Шарлотты Бронте во многом переоценен, есть более талантливые писатели, разве вы не находите мои мысли правильными?
Бет, как всегда, в своем стиле! С самого первого дня нашего знакомства, она любила перекладывать ответственность на меня и не важно, был ли это проступок совершен ей или мной — проблемы и их последствия всегда ложились на мои плечи. Но я не обижаюсь на нее, нет—нет, ведь для меня подруга была сродни младшей сестре, которую я готова защищать от любых напастей. Бет всегда была ранимым, скрытным и застенчивым человеком, а раскрывалась лишь рядом со мной, я же была ее полной противоположностью, поэтому все абсурдные поступки принимались на мой счет.
— Я, пожалуй, соглашусь с Эстер. Но ты, милая, — Дэниел взял Бет под локоть и подвел ближе к крыльцу, на котором мы сидели минутой ранее. — Не огорчайся, у каждого свои вкусы: кому—то нравится слог Шарлотты Бронте, а кому—то Эдгара Алана По. Не забивай такой глупостью свою прекрасную головку, лучше думай о том, за что ты сегодня будешь благодарить Создателя во время ночной молитвы.
— Вы правы, пастор. Такой вздор спорить о мелочах, когда есть дела намного важнее!
Мне показалось, что рядом с пастором Нельсоном Бет меняется — меняет свои взгляды, вкусы и видение мира. Или это только игра, чтобы запутать его?
— Тогда оставлю вас для дальнейшего обсуждения. — пастор начал подниматься по лестнице, но в какой—то момент, явно что—то вспомнив, обернулся и посмотрел на меня. — Кстати, Элизабет, с завтрашнего дня ты живешь в другой общине. Обсудим это вечером. До свидания, Эстер!