И я бегу.
Бегу через залитый лунным серебряным светом лес, спотыкаясь о торчащие корни. Ветки цепляются за одежду и волосы, колючки хлещут по голым лодыжкам. Дыхание жжет горло.
Мне больно. Очень больно. Сердце того и гляди выскочит из груди рука об руку с легкими, которые едва справляются с такой частотой дыхания.
Но я продолжаю бежать. Я умею бегать. Умею очень хорошо.
Обычно, когда я бегу, в мыслях у меня повторяются какие-нибудь слова, в основном, не имеющие смысла. Например, какое число молитв ежедневно возносит наша община, или сколько дней осталось до того, когда меня отдадут на растерзание.
В этот раз в мыслях крутится лишь одно слово. Оно звучит в голове ударами молота.
Свобода. Свобода. Свобода.
Я должна успеть. Добежать до шоссе пока Дэниел не узнал о побеге.
Вот оно! Черная змея асфальта под луной так и манит мое уставшее тело.
Последние метров тридцать я несусь вперед на пределе сил. Запинаюсь об упавшие стволы и ветки. Сердце нервно отстукивает в груди барабанную дробь.
Свобода.
Поздно, я слышу топот быстрых шагов по сухой листве. Вот кто-то ломает ветку, треск, оглушительный треск. Дыхание, сбивчивое и хрипящее. Кто-то окрикивает меня, но за шумом в ушах не могу разобрать кто это и что он говорит.
Я бросаюсь на шоссе, падая всем телом и сбивая колени в кровь.
Спастись. Убежать. Покинуть "Рай".
Холодные руки ложатся мне на плечи и поднимают меня словно я тряпичная кукла.
Все кончено, он нашел меня.
— Эстер! Вставай!
Я не верю своим глазам. Он здесь. Сейчас он либо спасет меня, либо силой вернет назад. И последнего мне бы хотелось меньше всего.
Пытаюсь восстановить дыхание, не понимая, что мне делать. Я поймана. И теперь меня ждет наказание. Мысленно я уже успела попрощаться с Эмили, с мечтами о новой жизни и о спасении других таких же жизней.
Он продолжает внимательно смотреть на меня, чуть нагнув голову в бок. Он явно ожидает, когда я задам главный вопрос. И я решаюсь задать его:
— Кайл? Что ты здесь делаешь?
Глава 8.
Эстер.
—Кайл? Что ты здесь делаешь?
Парень заливисто рассмеялся и убрал кудрявую прядь, упавшую на глаза:
— Это я хотел спросить у тебя, милая Эстер. - последние слова он выплюнул с особой ненавистью.
— Сначала ответь на мой вопрос! - я продолжала держать оборону, нервно оглядываясь по сторонам и прикидывая: сколько же прошло времени и ждет ли меня Эмили.
Кайл все так же неотрывно смотрел: на губах застыла ехидная ухмылка; ладони были сжаты в кулаки.
— Слежу за тобой, разве непонятно? - Кайл принялся перебирать в руке распятие, висевшее на груди, - Мне стало интересно, что же наша пай-девочка делает одна среди ночи в лесу...
Я не знала как поступить: сказать правду и подвергнуть себя еще большей опасности или соврать, но хорошего варианта для этого у меня не было.
— Ты знаешь, что за сталкинг тебе грозит статья?
Лучшая защита - это нападение, не так ли? Я не могла предугадать реакцию Кайла на мои слова, поэтому решила идти ва-банк.
— То есть, для тебя то, что я увидел случайно в лесу юную девушку и решил поинтересоваться куда она держит путь - сталкинг? - парень опять рассмеялся, словно выдал очень веселую шутку, понятную только ему одному.
— Нет...
— Так скажи мне, - Кайл приближался, заграждая пути к отступлению, - куда ты собралась? И да, можешь не делать из меня дурака, - он указал пальцем на сумку, висящую на плече. - Ты убегаешь, я прав?
В ответ я лишь молчала. По спине пробежал холодок, ладони вспотели, а над губой появились бисеринки пота. Мне было холодно и жарко одновременно. Каждый нерв в моем теле был напряжен, а ноги вмиг стали ватными.
Что мне делать? Могу ли я рассчитывать на то, что Кайл поможет мне? Неужели, в его сердце не осталось ни капельки доброты... Ему ведь раньше претила жизнь в общине, но парню некуда было идти, а оставить мать-наркоманку одну он не мог. То ли не позволяла совесть, то ли он верил в чудесное исцеление.
Он появился, когда мне было четырнадцать лет - в обнимку с матерью шаткой походкой они прошли через кованые врата "Рая". Худощавая, изнеможденная, с почти белоснежной почти белоснежной кожей и сальными волосами - миссис Моррис наводила ужас на всю паству. Ее взгляд, блуждающий по лицам людей, не выражал ровным счетом ничего - пустой, безжизненный, отрешенный. Женщину можно было показывать ученикам в старшей школе, как наглядный пример пагубного влияния наркотиков. Отдельное внимание вызывали ее руки, - зачастую женщина скрывала их одеждой с длинными рукавами, - но все же иногда можно было увидеть их и ужаснуться: опухшие кисти и пальцы; разодранная кожа, местами настолько красная, что кажется будто это свежий ожог; потемневшие жгуты вен выделяются на бледной коже, а где-то их совершенно не видно. Кайл на фоне матери выглядел парнем пышущим здоровьем, хотя и ему крепко досталось от такой жизни.