Насколько я знала, его мать организовала в собственной маленькой квартирке притон, в который приходил весь сброд западных улиц, и Кайл был невольным свидетелем того ужаса, что вытворяли заядлые наркоманы. Благодаря стараниям одной сердобольной старушки, которая заметила потрепанного и избитого юнца у аптеки, социальные службы передали сигнал местному шерифу о том, что мальчик без надзора родителей бродит по улицам и просит милостыню в весьма плачевном состоянии.
Когда полиция штата наконец-то установила личность Кайла и нагрянула в его дом, то их взору открылась картина от которой у многих желудок завязался в узел: затхлый и застоявшийся воздух прожигал легкие; использованные шприцы разбросаны на каждом дюйме грязного пола, бутылки из-под дешевого алкоголя составляли им компанию, а окурки прожгли дыры в дряхлом полу и обветшалой мебели, вернее в ее остатках; тела людей лежали поверх груды этого мусора - кто-то уже не дышал, а кто-то находился в цепких лапах наркотического дурмана; под столом, покрытым жиром, сидел маленький мальчик, - таким он тогда показался сотрудникам полиции, - прижав коленки к себе и закрыв руками уши. Этим мальчиком был Кайл Морисс, все тело которого было покрыто синяками разных оттенков, а из раны на виске струйкой сочилась кровь.
При виде полицейских его глаза расширились и стали размером с двадцати пяти центовую монету, руки затряслись, а изо рта вырвался вопль полный боли.
Мальчишка бросился на колени прямо к черным начищенным туфлям шерифа и принялся шептать настолько тихо, что едва можно было разобрать хоть букву:
— Спасите мою маму... П-пожалуйста. - запинаясь прошептал он в тот момент, когда из глубины квартиры раздался истошный женский крик.
— Отпусти, чертов коп! - вопила женщина, которую выводил из туалета коренастый полицейский.
Этой женщиной была мать Кайла - Айви Моррис.
После долгих судебных процессов, прений стороны защиты и обвинителей, - их было много: начиная от арендодателей квартиры заканчивая социальными работниками, - суд постановил заключить под стражу Айви, а мальчика отправить к приемной семье. И тогда к делу подключился пастор Нельсон, - узнавший о нашумевшем деле матери-наркоманки и желавший помочь неблагополучной семье, - он заплатил залог за женщину, поручился оплатить лечение и дальнейшие расходы на реабилитацию, дал семье кров в общине "Рай" и под присягой пообещал до конца своих дней помогать чете Моррисов.
Очередной жест доброй воли - именно так восприняла общественность поступок Дэниела. Жаль, что никто не знал истинных мотивов и желаний.
Вот такая история преследовала Кайла по пятам, возможно от этого он стал жестоким и закрытым человеком.
— Могу ли я тебе доверять?
Глупый вопрос. Не стоило задавать его тому, кто словно хищник приближался к своей добыче.
— Что такое доверие в твоем понимании, а? Мы с тобой едва знакомы. Как ты думаешь, стоит ли это делать?
Мы стояли почти нос к носу и я невольно ощущала аромат, исходящий от него: древесные нотки перемешались с мандариновой цедрой, слегка приправленной нежной ванилью. Такой запах дурманил, очаровывал и затуманивал мысли.
— Никому в "Раю" нельзя доверять. - замялась я и поспешила продолжить, - Но в тебе я вижу добрый огонек, пробивающийся сквозь бетонную стену, возведенную вокруг сердца. Ты должен. Нет, обязан выслушать меня. Неужели ты не замечаешь, что происходит вокруг? Как ты можешь жить в том месте, где на твоих глазах издеваются над людьми?
Выжидающе поглядывая то на Кайла, то в сторону дороги, я ожидала ответа. Сама не зная того, что может последовать за моим вопросом. Одно я знала точно - Кайл выслушает меня. Либо потому, что согласен с моим мнением о "Рае", либо для того, чтобы передать мои слова пастору Нельсону. Третьего не дано.
Молчание затянулось, лишь шелест листьев заглушал наше дыхание, легкий ветерок навевал неимоверный страх неизвестности.
— Что происходит вокруг?
— Перестань отвечать вопросами на вопрос.
Когда я начинала злиться, то всегда перебирала кончиками пальцев браслет на запястье - его тонкие золотистые звенья успокаивали и не давали сконцентрироваться на злости. Вот и сейчас рука невольно потянулась к другой в поисках спасительного браслета.