Вбив номер наизусть, затаил дыхание - волнение едва заметно тревожило остатки души, от чего по телу пробежали мурашки.
Гудки неимоверно раздражали, но я знал, что за ними последует ответ - ответ на мои терзания.
— Слушаю. - раздался робкий голос и в моей душе что-то оборвалось. Это она.
Я не смел произнести и слова, боясь нарушить ту тишину, что сейчас объединяла нас на таком большом расстоянии.
— Алло?
Нерешительный голосок, такой родной и желанный. Как же мне хотелось оказаться там - по другую сторону, чтобы прикоснуться к нежной коже лица, вдохнуть запах пшеничных, слегка вьющихся волос и утонуть в омуте серых глаз.
Раздался щелчок. Звонок прервался. Малышка Эстер не выдержала тяжелого молчания, а, может, поняла кто ей звонил.
От этой мысли на лице возникла улыбка, которую хотелось оставить навсегда.
Жаль, что я не осмелился поговорить, но, тем не менее, знатно напугал ее или хотя бы заставил нервничать.
Пожалуй, стоит завершить это одним невинным сообщением, которое разобьет Эстер до конца. Я же говорил, что сломаю ее.
Трясущимися от волнения руками, набираю короткий, но в то же время емкий текст, способный затмить здравомыслие получателя:
"Милая Эстер, как же я рад, что нашел тебя. Верю, что ты тоже счастлива от этой мысли. Очень скоро ты вернешься домой - туда, где тебе суждено быть. Жди и не сомневайся в том, что я приду за тобой.
Дэниел".
Отправляю и бесцельно смотрю на экран телефона в надежде получить ответ, который, конечно, не последует.
Возбуждение от такого поступка разливается по всему телу - от ног до головы, и я понимаю, что сейчас способен только на одно - овладеть Эстер целиком и полностью. Как же я жду момента, когда мои руки окажутся на территории прекрасного тела, пройдутся по роскошным волосам и крепко сожмут хрупкие плечи.
Глава 14.
Эстер.
Не могу вспомнить как мы добрались до квартиры - я чувствовала себя настолько разбитой и уязвимой, что еле улавливала внешний шум. Энди все пытался о чем-то говорить, успокаивал, но у него это, на удивление, плохо получалось.
Разговоры были излишни и мы оба это понимали, но каждый пытался справиться со стрессом так, как умел. Мне легче было забраться в свой невидимый панцирь и переварить все в себе, стараясь не тревожить окружающих, но, к сожалению, это в последнее время совершенно не получалось. Я чувствовала, что меня загнали в угол - прижали и крепко сдавили горло, плавно пережимая сонную артерию, перекрывая невесомые жизненно важные потоки воздуха.
Открыв входную дверь, в нос ударил приятный аромат корицы с чем-то сладким, едва уловимым. Знакомое сочетание, которое мимолетно коснулось ноздрей и я не успела вспомнить откуда мне знаком этот аромат. Проигнорировав манящий запах, я не стала разуваться, просто побрела в свою комнату, скорбно опустив голову, будто на траурной процессии.
Там меня встретила тишина и застоявшийся воздух, от которого больно сжимались легкие.
Повалилась на кровать и уставилась в потолок, не в силах сомкнуть глаза. В голову лезли мысли - тяжелые и мрачные, взывающие к самым темным уголкам души, к воспоминаниям, надежно, - как я до этого думала, - спрятанным в выдуманный сейф.
Пастор Нельсон действует на опережение, а мой, как казалось, идеальный план трещит по швам. Скрываюсь я или нет - он всегда сможет меня найти; найти и уничтожить, даже не находясь в непосредственной близости. Может, стоит встретиться лицом к лицу с самым страшным человеком в моей жизни? Хватит прятаться и пытаться начать новую жизнь, когда старая упорно стучится в закрытую дверь.
Сейчас для меня кажется самым разумным - просто перестать бояться. Как бы не сложилась дальнейшая жизнь - я старалась, старалась выжить любой ценой.
Но я не могу отпустить страх, который годами поедал мое тело, точно изворотливые черви, пожирающие останки неизвестной Джейн Доу, захороненной в одинокой могиле. Этот страх крепко засел как на подкорке сознания, так и в дальнем уголке маленького сердца - я росла с ним, становилась умнее, приобретала друзей. Он всегда со мной, где бы я не оказалась. И кажется, что страх самое постоянное, что есть в этой, - теперь уже лишенной радости, - жизни.
Внешняя бравада начинает потихоньку спадать, когда понимаю, что могу вновь стать заложницей "Рая", и я, словно маленький ребенок у которого отняли любимую игрушку, начинаю дрожать всем телом. Постепенно дрожь переходит в конвульсии, по щекам начинают струиться слезы, а сердце пропускает удар. Пытаюсь восстановить дыхание, вспоминая советы психолога - вдыхаю носом и считаю до четырех, затем задерживаю дыхание и продолжаю считать до семи, а после этого медленно, со свистом выдыхаю, наполняя легкие новой порцией воздуха, которой им так не хватало. Этот прием помогает немного унять дрожь и я уже могу здраво мыслить. Первым порывом было - собрать вещи и улететь на край света, но я останавливаю себя и принимаю другое решение, о котором, возможно, пожалею.