Я ложился спать с чувством исполненного долга — мне удалось, хотя бы на одну долю процента, переманить отпрыска Моррисов на свою сторону. Это определенно успех!
Хотелось бы мне отметить это дело, но под боком лежит новоиспеченная жена и ждет, а может и нет, пока я начну исполнять свой супружеский долг.
Элизабет была одной из тех, кого я выбрал для продолжения рода, она похожа на моего отца — те же рыжие волосы, что на солнце выглядят почти красными, худощавое тело и алебастровая кожа. Идеально, просто идеально. Но душа, да и сердце, принадлежали ее подруге — Эстер.
Девушка должна была стать новой кровью в нашем роду. Такая необычная, не похожая на предыдущих — то, что надо.
Элизабет ерзает на кровати, чем вызывает еще большее отвращение. Была бы моя воля, то я сослал бы девчонку в соседнюю общину к своему заместителю пастору Авришу.
Кстати, это отличная идея! Стоит поразмыслить над этим, но для начала мне нужно, чтобы она забеременела.
Юное тело, не тронутое чужими руками, такое податливое, нежное и мое. Мое целиком и полностью. Я могу делать все, что взбредет в мою голову, ведь знаю, что это жертва ради нашего Создателя. Я следую его указам. Следую тому, что вложил в мою голову отец. А вложил он многое: веру и любовь к Создателю и веру в то, что я и есть Создатель, Бог, Творец, что за таким главой общины будут следовать люди. И ведь прав был, старый чудак, за мной следовали и продолжают следовать десятки, а то и сотни людей.
— Элизабет, время ночной молитвы! Я научу тебя тому, что должна знать верная последовательница Бога! — строгим голосом сказал я, чувствуя всем телом, как молодое создание боится меня. — Повтори молитву, которую я просил выучить.
Элизабет распахнула свои невинные очи, в них читался страх и... Возможно, возбуждение? Или я ошибаюсь?
Девушка смотрела на меня так, будто перед ней был тот, кто одновременно способен и любить, и уничтожить ее.
— Пастор Нельсон, я... — Элизабет запнулась. — Я не помню...
Из глаз брызнули слезы. Хотелось бы ее утешить, но нет, я не буду этого делать. Девушка должна понять, что теперь я ее господин, хозяин, Бог. Я и только я, могу заставить смеяться или плакать.
Я резко встал, чем еще сильнее напугал девушку, и подошел к одинокому шкафу из красного дерева, на третьей полке стоял молитвенник — его создал мой отец, только мне пришлось изменить обложку. На твердом картоне красовалось мое фото: лицо крупным планом на фоне светло—голубого чистого неба, вокруг головы светился ореол, намекая на мою значимость для общины, руки были сложены в молитвенном жесте и из них выходили лучи солнца. Ни дать ни взять — Создатель во плоти.
Быстро пролистав книжку до нужной страницы, я загнул уголок и положил на кровать рядом с супругой.
— Вставай! — вышло слишком громко, но ничего не могу с собой поделать. Власть захватила меня целиком и полностью.
Элизабет неохотно встала, ее заостренные плечи были опущены, а руки болтались вдоль тела безвольными плетями. Она боялась посмотреть на меня, тогда я двумя пальцами коснулся ее подбородка и поднял голову:
— Не бойся меня. Я не собираюсь делать тебе больно, только если ты не станешь противиться, понимаешь?
— Да, пастор.
Два слова и тишина. Сегодня она не такая многословная как в дни воскресной молитвы. Часто наблюдая за ней в молельном доме, я отмечал, что девушка словно расцветала, вознося молитвы и общаясь с членами общины. Ей нравится быть в центре внимания, в постоянном движении. Из этого она черпает свои силы. А еще, что я успел отметить, Элизабет любит ухаживать за коровами, наблюдать как они пасутся на лугу, и пить свежее с густой пенкой молоко.
Я должен помочь ей привыкнуть к новой роли, пожалуй, стоит иногда отпускать ее на скотный двор, только вот для начала нужно избавиться от Рика Гальего — молодого испанца, что прибыл в "Рай" семь лет назад после смерти родителей — возлюбленного Элизабет. Теперь я единственная любовь для юного сердца.
— Вставай на колени и открой молитвенник на той странице, что я отметил для тебя. Будешь учить всю ночь, пока не запомнишь заветные строчки. — я слегка подтолкнул ее вперед, а Элизабет, будто тряпичная кукла, повалилась на колени. — И только попробуй уснуть! На рассвете я проверю твои успехи.
Шумно устроившись на кровати, я прикрыл глаза и стал слушать размеренный шепот супруги вперемешку с рыданиями.
***
Встав с рассветом я ожидал, что Элизабет уснула прямо над молитвенником, но она была упряма — стояла ровно в той позе, в которой я ее оставил, когда ложился спать. Красные от рыданий и бессонной ночи глаза смотрели в упор, под ними пролегли темные круги, а на лице, точно под цвет глаз, появились пятна.
— Новый день — еще один шанс показать свою любовь к Создателю. — нежно сказал я, хотелось вложить в эти слова как можно больше надежды и веры.
— Пастор, я выучила то, что вы сказали и готова ответить. — чуть слышно проворковала Элизабет. Голос ее был слабым и безжизненным.
— Ты же учила ночную молитву, ведь так? — привстав на одном локте, я буравил девушку взглядом.
— Да, пастор.
— А сейчас время утренней молитвы! Свои знания покажешь позже! Вставай и иди умываться, сегодня тяжелый день.
Элизабет быстро поднялась на ноги, ее колени были бордового цвета от многочасового стояния — не удивлюсь, если она сейчас почти не чувствует ног. Но нет, супруга легкой походкой направилась в сторону ванной, что я невольно засомневался: учила ли она молитву всю ночь?