- Ты куришь Тим, что, здесь сигареты дают?
- Да, нет мама, их не дают, их покупают, пришедшие сюда люди, посмотреть на нас изгоев, это друг дал - Морган Фриман, он уже тут, десять лет.
- Я за тебя волнуюсь сынок, не кури, курение ведет к болезням, кормят как, хоть здесь?
- Один раз в день, это, чтобы с голоду не умерли.
- Ой, прости сынок, надо было тебе мяса купить, хлеба, колбасы, а я дурная, купила конфет шоколада, как на праздник шла.
- Мама, не переживай, кто-то купит мне что-то, здесь посетителей много.
- Сынок, возвращайся быстрей, если я умру, квартиру заберут в счёт твоего долга, и куда ты потом денешься, где будешь жить, куда пойдёшь, ой чувствую, костлявая подбирается ко мне. Я даже сон про черного кота видела. Тим молчал, он не знал, что сказать, как подбодрить свою единственную, родную мать, он в ней души не чаял, и самое главное, он хотел, чтобы она жила вечность, он, даже мечтал умереть раньше неё, чтобы не мучиться от её смерти.
- Да, мне всё равно мама, но ты не умрешь, ты будешь жить, это я тебе обещаю, мне, только кровать нужна.
- Ой, да ты что, на земле спишь, на голой, сырой земле, Боже, до чего дошёл мир, у них, даже для заключенных кроватей нет.
- Мама, мы для них никто, мы звери, а зверь должен получать зверское отношение к себе, иначе.
- Что, иначе Тим?
- Не знаю мама, зверь, станет ещё большим зверем, вот, что иначе. Дай мама, я тебя поцелую в лобик. Мама прислонилась к клетке, и Тим поцеловал её в лоб.
- Всё будет хорошо, ты главное не переживай, береги своё сердце.
- Ты, так думаешь Тим?
- Да, я так думаю мама, я здесь о многом думаю, больше у меня ничего нет в этой клетке, кроме своих мыслей.
- Не кури сынок, сигареты ведут к болезням, а я не хочу, чтобы ты заболел.
- Выйду на волю мама, обязательно брошу.
- Молодец сынок, я в тебя верю, а вдруг нам кто-то поможет. Угости своего друга конфетами, а шоколадку сам съешь. Знала бы, что вас плохо кормят, я бы кой чего купила, а так, деньги только на обратную дорогу.
- Хорошо мама, как скажешь.
- Сынок, в последний раз тебя прошу, отдай им миллион, зачем он нам, свобода дороже.
- Мама, кому нужна свобода без денег, зачем она, жить в трущобах, как ты работать чернорабочим где-то на заводе или фабрике, на этих жирных уродов бизнесменов, которые всю страну довели до ручки. Всю жизнь вкалывать, и получить на старости лет много болезней, и пенсию три доллара, что даже на хлеб не хватит. Нет, я такой жизни не хочу, я хочу жить как они, как эти жирные толстосумы, которые набивают себе карманы, у них деньги из заднего места уже прут.
- Сынок, а я свою работу люблю, привыкла к ней, ведь я не одна такая, так работают миллионы простых американцев. Меня подкармливают повара, и начальница ресторана дает чаевые, я же тебе часто приносила много ресторанной еды.
- Да мама, это еда, которую не доели эти жирные толстосумы, а я хочу, чтобы они у меня с тарелки ели.
- Где бы ты, поел ещё такие блюда сынок, - не унималась мама.
- Мама, вот именно, в нищете остается есть объедки со стола толстосумов, а я, хочу мама, чтобы мы с тобой стали королями этого мира, чтобы мы стали королями жизни, чтобы у нас был свой ресторан, и чтобы у нас были слуги, а не мы, были бы слугами.
- Тим, ты еще можешь разбогатеть, бедные тоже стают богатыми.
- Да мама стают, но, не в этой жизни, стают, потому что воруют или играют в азартные игры, а я в азартные игры играть не умею.
- Отдай сынок деньги, последний раз прошу.
- Тим, - вмешался в разговор Морган, отдай деньги, ты ещё насобираешь на виллу себе, свобода дороже.
- Нет их у меня, свобода итак, почти у меня в кармане.
- Тим дорогой, вот и твой друг говорит, чтобы ты отдал деньги, не будь вором, отдай, и тебе, и мне, и всем будет хорошо.
- Всем, да, будет хорошо, только не мне, не тебе от этого мама, хорошо не будет, я не хочу, больше говорить мама о деньгах, нет их у меня.
- Ладно, сынок, я тебе верю, но тебе не верит полиция.
- А мне, на них наплевать, как и им на меня. А полиция, тебе мама ничего не говорила?
- Не скажу сынок, а то и меня посадят.