— Может быть, при вскрытии найдут что-то поинтереснее, — предположил Джимми, косясь на труп, покрытый простыней.
— Может быть, — согласился Ландберг.
Кленси огляделся.
— Как вы думаете, не могли все-таки бомбу бросить снаружи, когда судья был в кабинете? Это хоть дало бы нам время, когда тут был преступник.
Ландберг покачал головой.
— Ваши-то люди дежурили и снаружи, так что они не могли этого не заметить. Нет, эта штука поджидала судью здесь. А подложить ее могли когда угодно.
Джимми с трудом разогнулся, положил свои последние находки на стол и стал отряхивать брюки. Фотограф начал снимать собранные обломки. Дактилоскопист занялся библиотекой.
— Знаете, что это мне напоминает? — вдруг спросил Джимми. — Ту знаменитую серию пожаров. Тот же метод. Только здесь дело с убийством, а не пожар.
— О каких пожарах речь? — сразу включился Кленси.
— А вы не помните серию пожаров несколько лет назад? — спросил Ландберг. — Тогда нас поразило, что преступник всегда использовал взрывчатку, чтобы уничтожить следы поджога. И то же в книгах, с которыми можно было хоть по улице гулять, не вызывая подозрений. А раз однажды фокус удался, его используют и впредь.
— Вы говорите о Маркусе? — осенило Кленси.
— Вот именно! — Джимми щелкнул пальцами. — Фил Маркус! Он же… — он замолчал, глядя на Кленси.
— Да, совершенно верно, — подтвердил тот. — Один из четверых беглецов из Синг-Синга. Только он сейчас в тюремном госпитале. Вот Блаунт — тот явно умел пользоваться динамитом, и он приятель Маркуса…
Кленси вздохнул.
— Ладно, я пошел к своим. Если найдете что-нибудь, дайте мне знать, хорошо?
Ландберг кивнул, и Кленси направился к двери, но вдруг остановился, пораженный каким-то неясным предчувствием, стараясь вспомнить, что говорил ему судья в своей роскошной квартире. И никак не мог, что его ужасно раздражало. Ламберг с Джимми, заметив его насупленную мину, молча ждали. Вдруг вспомнив, Кленси щелкнул пальцами.
— Вы осмотрели документы в кабинете?
— Нет, ждем пока снимут отпечатки пальцев.
— Потом посмотрите, не попадется ли вам текст его сегодняшней речи на радио.
— Хорошо, — озадаченно протянул лейтенант. — И заодно я спрошу секретаря, кто его речь печатал. Буду держать вас в курсе дела.
Кленси поблагодарил. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше, не понимая, почему.
Толпа в коридоре поредела, остались только журналисты и фотографы. Капровски при виде Кленси направился к нему.
— Вы, Кап…
Тут он услышал цокот каблучков и увидел Джейн Уэлс. Она бежала, расталкивая толпу, и судорожно ухватила руку Кленси. Глаза ее были полны ужаса.
— Лейтенант, это кабинет моего отца…
Кленси вежливо обнял ее за плечи.
— Произошел несчастный случай, — сказал он.
Журналисты накинулись на новую добычу.
— Миссис Уэлс, вы не могли бы нам сказать…
— Миссис Уэлс? Дочь судьи? А? Миссис…
— Взгляните, пожалуйста, сюда, миссис Уэлс!
— Ваш отец воспринимал всерьез угрозы Сервера?
— Он ничего не говорил вам об этом?
— Сюда смотрите, миссис Уэлс!
Крики неслись со всех сторон. Джейн Уэлс вырвалась и едва не проскочила мимо полицейских, стороживших дверь. Лицо ее было искажено от боли, глаза расширены от ужаса.
Кленси догнал ее, остановил и процедил сквозь зубы:
— Кап, избавьте нас от этих стервятников!
Капровски повысил голос:
— Первому, кто начнет фотографировать, я разобью аппарат об его поганую голову! А ну-ка, разойдитесь, дайте дорогу! Освободите коридор!
Джейн Уэлс подняла глаза на Кленси, умоляюще прошептав:
— Я хочу видеть его.
— Сейчас нельзя, — мягко возразил Кленси. — Пойдемте куда-нибудь, вам нужно присесть.
Не видя ничего, она повернулась, сделала несколько шагов и рухнула. Кленси успел подхватить ее на лету. Взяв молодую женщину из его рук, Капровски без усилий пронес ее сквозь сразу стихшую толпу репортеров, уставившихся на них во все глаза.
Свернув в соседний коридор, Кленси пнул первую попавшуюся дверь. Там оказалась секретарша, вскочившая в полном недоумении.
— Свободная комната есть? — рявкнул Кленси.
— Есть, — прошептала девушка, стараясь держаться подальше, — но…
Кленси распахнул указанную дверь и закрыл ее за Капровски, который осторожно уложил свою ношу на диван.
— Воды, — бросил Кленси.
Через мгновение Кленси вернулся с бумажным стаканчиком. Кленси, приподняв голову молодой женщины, поднес стакан к губам, Капровски смочил ей лоб.