В тот день он проснулся оттого, что по галереям разносилась Призывная Песнь — это означало, что где-то в недрах Лабиринта находилась зрелая плоть, способная принять его гены. Уранзар встрепенулся. Все его существо устремилось туда, откуда раздавались переливчатые трели: звуки пения отражались от зеркальных стен и заполняли собой все измерение. Не ответить, не отозваться на такой Призыв невозможно — ни одному демону еще это не удалось, к тому же Уранзару был жизненно необходим носитель его генов.
Звук завораживал, голос принимающей демоницы был нежен, загадочен и полон печали: еще бы, ведь это же последняя Песнь в ее жизни. Первая и последняя — по-другому быть не могло. Противиться своей природе они не умели, так как рождались совершенно безмозглыми, ими руководили лишь инстинкты. Повинуясь им, демоницы не могли не петь и выводили манящие, завлекающие звуки, от которых любой демон, находящийся в активном поиске, терялся в пространстве, забывал о возможной опасности и спешил откликнуться на Зов и опередить возможных соперников. Демонов много, а принимающей плоти мало. Во время пения демониц, готовых взрастить в себе чужие гены, в кровь бурным фонтаном выбрасывались несущие клетки, повышая гормональный фон в десятки раз, у обеих сторон изменялся даже запах.
Уранзар забыл обо всем: о том, что он на неизведанной территории, о том, что энергии практически не осталось — как раз, последнее обстоятельство и подтолкнуло его к боковому узкому коридору. Жарким пламенем Ада в груди вспыхнула надежда на восстановление, а, следовательно, на возможное освобождение. Передав свои гены другому существу, он сможет управлять молодым клоном, отдавать приказы и получать в ответ безоговорочное подчинение, ведь клон — это его копия, желания клона — это желания Уранзара.
Демоница, принявшая клетки с генами, заранее обречена: за несколько дней в ее организме происходят необратимые изменения: растущий клон заставляет носителя много есть, так как наращивает ткани, расходует белок и постоянно голоден. Для формирования необходимой мышечной массы ему постоянно требуется много пищи: носящая демоница думает только о еде, и само ее тело также превращается для зародыша-клона в белковую ферму. Маленький демон-паразит питается ее тканями, а специальные ферменты, впрыснутые главной сущностью, разжижают кровь, не дают ей свернуться на ранках. Ферменты также возбуждают голод у матери. Через несколько дней формирование клона заканчивается, и он прорывает омертвелые ткани инкубатора, к тому времени от демоницы остается почти пустая оболочка. Готовый клон связан с основной сущностью ментальной связью и воспринимает его мысли, как свои. Чем больше несущих клеток сможет передать демон, тем станет сильнее, объединив сознание и энергию в одно могучее существо. Жаль только, что помогать расти одновременно нескольким клонам невозможно и приходится действовать постепенно, но даже единственная вторичная сущность позволит Уранзару возродить в себе часть прежней энергии.
В ловушку Призыва он едва не попался. Гипнотизирующая тварь приняла вид двух золотоволосых ангелиц, они жались друг к другу, обнимались руками и крыльями, и нежными созвучными голосами выводили Призывную Песнь. Демон забыл, что он в заключении и ринулся на Зов, как последний дурак. Гладкий, словно застывшая вода, пол галереи внезапно провалился под его ногами, когда до печальных ангелиц оставалось несколько шагов. Уранзар провалился по самые плечи в странную вязкую субстанцию, а золотоволосые девы, оборвав пение, внимательно следили за его погружением в обманный камень. На прекрасных лицах застыло выражение нетерпеливого ожидания. В мутной жидкости вокруг ошеломленного Уранзара плавали части одежды прежних жертв, тех, кто попался на удочку. Демон понял, тварь ждет, когда он начнет карабкаться на твердую поверхность и тогда вцепится когтями или нападет на обездвиженного и беспомощного, когда камень снова застынет. Всплывать нельзя было ни в коем случае — золотоволосые девы кружили над ним, целясь когтями.
Подчиняясь интуиции, Уранзар погрузился с головой в начинающую твердеть субстанцию, и она вытолкнула его в боковой переход. Странная жидкость стекла с него крупными каплями и впиталась в пол галереи. На лицах твари отразилось злобное разочарование — ареал ее обитания в измерении был невелик, какие-то силы удерживали ее именно здесь — словно злая собака на цепи, это существо металось по единственной галерее измерения и веками терпеливо дожидалось подходящей глупой жертвы. Так же, как и Уранзар оно искало способы выживания, но, в отличие от остальных узников, у этой твари не было даже и такой относительной свободы передвижения.